– А если он у меня по дороге очнется? – испугался Фай.
– Катапультируете его в болото, – вздохнул кир Хагиннор. – Молодец, что отказался. Если б вы были согласны, посланник Фай, я бы заподозрил вас в нехорошем, и вас, господин посланник, пришлось бы тихонько придушить шнурком где-нибудь в отхожей канавке. У нас тут все серьезно. На кону пол рукава Галактики. – Фай в это время смотрел на него и не понимал, серьезно он, или шутит. – А вы что предложите, господин Первый министр?
– Я все слышу, – вдруг подал голос государь, не поднимая головы со стола.
– Мы ждем приказ о наступлении, – быстро сказал царевич.
Ответа не последовало.
Кар Хагиннор поднялся с командирского места.
– Дин, на пару слов, – сказал он и направился прочь из шатра.
Дин последовал за ним, а Фай, поскольку деваться было некуда, поспешил за Дином. В сопровождении свиты генерал-губернатора они прошли через лагерь к временной пристани и поднялись на речное ходжерское судно. На борту кир Хагиннор посмотрел сквозь Фая, как сквозь пустое место, и обратился к Дину:
– Но полезная мысль у тебя есть, верно? Ты же давно решил про себя эту проблему, Дин. И ты не рвешься в бой, как малолетки.
– Нет, господин генерал-губернатор, – покачал головой Дин. – Я не умею воевать. Я думаю, пусть все идет, как идет. Отпускайте агиллейских таргов по домам. Саврской армией командует несколько человек на паритетной основе, верно?
– Трое. Они не принимают отдельных решений, только вместе.
– Познакомьте их с государыней и представьте, что получится.
– Это будет похлеще твоего наводнения на Шоше, – кивнул кир Хагиннор и вдруг посмотрел на Фая: – И посильнее ваших бластеров. А если не будет, вернемся по осеннему льду и будем брать саврские территории частями.
– Арданская ничья, – сказал Дин.
Кир Хагиннор зловеще засмеялся.
– А государь? – заикнулся Фай.
– В тот раз это не послужило ему уроком, может, хоть в этот запомнит, что с вами спать нельзя, – холодно произнес кир Хагиннор. – Во избежание жестоких огорчений. – Развернулся и пошел к кормовым каютам.
– Слышал, Дин? – Фай дернул министра за рукав. – Ищи фонарь, летим домой.
– Не торопись. Мне надо поговорить с царевичем. Во-первых, я его давно не видел. Во-вторых, нужно, чтобы он правильно понял то, что его поход окончен.
– На сколько ты задержишься?
– На половину стражи максимум.
Однако, в половину стражи Дин не уложился. И Фай не уложился. Потому что, когда они вошли назад в штабной шатер, царевич Ша стоял перед государем весь красный и силился что-то объяснить, но его настолько переполняли эмоции, что ему удавалось только размахивать руками и хлопать ладонями по столу. Ходжерская свита, сопровождавшая перемещения Первого министра по лагерю, наконец, нагнала их полным составом и оказалась в шатре следом. Государь сидел нога на ногу и скрестив на груди руки. И не сказать, чтобы в бесчувственном состоянии. Почти нормальный. Только глаза нехорошо блестят. А перед царевичем лежала бумага с кистями и гербами, которую тот отпихивал от себя кончиками пальцев, словно ядовитую или заразную. Дин мигом оценил обстановку и, едва глянув в эту бумагу, схватил ее со стола и быстро скатал в трубку. Государь так и не говорил ни слова. Царевич замолчал. Ходжерцы за спиной у Фая зашушукались. Дин переводил глаза с отца на сына и обратно.