– Я не приму, – сказал, наконец, царевич относительно спокойно.
– Тебе придется, – сказал государь.
– Я порву указ.
– Я напишу новый. Дин, отдай ему.
Дин осторожно положил скатанную трубочку обратно на стол.
– Нет, – сказал царевич Ша.
– Я тоже стал императором в твоем возрасте.
– Дело не в этом...
– Ша, возьми, – вступил в разговор Дин. – Завтра или послезавтра твой отец протрезвеет и передумает. И все будет как прежде.
– Шел бы ты отсюда, нянька, – сказал государь Дину.
– Мы распускаем войско, – сказал Дин.
– Делайте, что хотите, я больше в этом не участвую.
– Бери указ, потом напишешь отцу такой же, – сказал Дин, обращаясь к Ша и взял того за плечо. – Пусть поиграет в «я вам больше не император». Первый раз, что ли.
– Не первый, – кивнул государь. – Но последний. Я окончательно разочаровал сам себя.
– Да уж, это серьезно, – с издевкой произнес Дин.
Тут Фая поковыряли сзади за одежду. За спиной у него, ссутулившись и, видимо, пытаясь выглядеть незаметным, стоял кир Джуджелар, и совал Фаю в руки серебряный кувшин, как Фай догадался, с вином или виноградной водкой.
– Отвлеките его, – шепнул новоиспеченный родственник Фаю и отступил за полог шатра в ночь. Тяжелый кувшин оказался у Фая в руке. Ничего не оставалось, кроме как поставить его на стол перед государем. Тот словно впервые заметил Фая:
– А ты здесь откуда?
– Вот, принес... – растерянно пробормотал Фай.
Государь грубо схватил его за локоть и посадил рядом с собой.
Что там было дальше, Фай уже помнил не очень. Кажется, царевич Ша все-таки порвал указ, потопал ногами, помахал руками и был уведен куда-то Дином. Кажется, Фай предлагал государю услуги экспедиционного психолога или что-то в этом роде. И, кажется, они мирились, просили друг у друга прощения и жаловались на трудную жизнь и непонимание окружающих. Но это неточно.
Проснулся Фай в ужасном месте – в отдельной каюте ходжерского корабля, в роскошной мягкой кровати. Один. Голова у него трещала. Как он сюда попал, он не помнил абсолютно. Однако его одежда была аккуратно сложена на чужом дорожном сундуке. Рядом заботливо приготовлен стакан с водой и кусочек холодного корня от похмелья. А на светлом ковре рядом с кроватью сиротливо лежала пропитанная благовониями кисточка с воротника Дина, запах которой Фай ни с чем не перепутал бы. И подушки пахли так же.
* * *
Выспаться Лалу все равно не дали. Лишь только огни по лагерю погасли, бывшая управа устроилась на отдых, а эргр Амрай перестал возиться за стенкой на неудобной низкой лавке и затих, в непрочную дверь спальни едва слышно постучали, а затем и вошли. Сил и желания вскакивать и хвататься за припрятанный под подушкой нож, оставленный ему Амраем, у Лала не было. Он только повел в сторону двери полуоткрытыми глазами.