Едва солнце выглянуло из-за горизонта, как я встала с постели. Я не спала два дня. Время бежало неумолимо. Джавад Сахиб должен был явиться уже завтра… Войдя в кухню, я оторопела: мама была не в постели, как обычно. Она сидела на табурете и месила тесто для маслянистых парата на завтрак. Ее длинные – до талии – волосы рассыпа́лись волнами по плечам и спине.
– Ты рано встала, – сказала она. Глаза у нее были красные, щеки покрылись пятнами.
– Извини, – ответила я. Меня охватило чувство вины.
Она вытерла тряпкой испачканные в муке руки и встала.
– Это я должна извиниться, – сказала она. – В последнее время я, наверное, была не слишком хорошей матерью.
– Нет, мамочка, пожалуйста, не говори так!
– Ты у нас старшая, но все равно еще ребенок, – продолжала мама. – Не знаю, что со мной творилось… я как будто попала в какую-то яму. Все вокруг было словно во тьме… Так случается каждый раз после родов.
– Потому что мы девочки, – прошептала я.
– Что? Это неправда. – Она сжала мою руку.
– Я видела, как ты плакала. Ты ведь так хотела сына…
– Да, мы с папой хотели сына, – вздохнула она. – Но это не значит, что мы не любим своих дочерей. Ты часть меня, как я могу не любить тебя?
– Почему все только и говорят о мальчике?
– Как тебе объяснить… Кто позаботится о нас в старости? Кто будет управлять фермой и сохранит мечту твоего дедушки?
– Я смогу, – ответила я. – Сима и я – мы обе.
– Однажды ты выйдешь замуж и будешь принадлежать новой семье.
– Но я же часть этой семьи!
– Я бы хотела, чтобы все сложилось иначе, но мир такой. Это не значит, что я не люблю своих дочерей. Я люблю каждую из вас.
– Что будем делать, мама? – прошептала я. – Я совершила огромную ошибку.
– Не волнуйся. Мы все исправим. Обязательно.
Обычно по утрам, когда все еще спали, я вот так вот сидела с мамой на кухне, пока она готовила завтрак. Это был единственный шанс побыть с ней наедине. Я могла рассказать ей, чему я научилась в школе, или о последней пьесе, которую я видела с друзьями. Если кто-то и мог все исправить, то только мама. Она всегда знала, как правильно поступить.
Когда Омар и Сима вернулись из школы, мы собрались на заднем дворе, у проволочного курятника. Там нас никто не видел.
– Я долго ломала себе голову, – сказала я им, – и все равно не могу понять, что он собирается сделать завтра.
– Да ничего не сделает, – заявила Сима. – Если бы он хотел что-то сделать, то уже давно сделал бы. Все знают, что он особо не раздумывает, а сразу действует.
– Но все эти страшные вещи, которые он совершил…
– Слухи, – махнула рукой Сима. – Всего лишь слухи.