Отец не предполагал даже, что попадет в точку. Ленивый Димка всегда путал ему карты, а тут прямо засветился. Никто из родителей не знал, что Димка мечтал о военной карьере, почему в школе его и прозвали афганцем.
— Я согласен, па.
— Офицером, сынок, будешь. Это хорошо. Я вот тут говорил с одним дядькой. Умный мужик, у него и сын — суворовец…
Димку в училище привезли на машине. Мать со слезами поцеловала сына. Отец был суровее, но и он растрогался:
— Ты уж давай, сынок. Поднатужься.
Поднатужиться было трудно. Экзамены само собой, тут Димка был на высоте, а вот физически заметно от ребят отставал. Димка никак не мог подтянуться на турнике. Как ни старался — не мог, и все! Пятерка по математике не спасала. Командир роты, хороший дядька, повел его к начальнику училища.
Репин косо посмотрел на мальчишку.
— Пятерка — это хорошо. — И недовольно покачал головой.
Димка Разин понял: начальник училища против…
Он топтался в коридоре и украдкой утирал слезу. Домой он никак не хотел, даже непонятно, почему, ведь особых радостей на абитуре он не испытал.
Командиру роты Димка чем-то понравился. Он задумчиво остановился возле Разина.
— Что же ты, не в силах подтянуться?
— Товарищ майор, дайте мне срок, две недели… Вот увидите.
Командир роты махнул рукой и пошел к начальнику училища. Димку оставили — с испытательным сроком.
Над жидковатостью Димки в училище насмехались, но Разин несмотря ни на что оказался упорным, самолюбивым пацаном. Спустя неделю он легко подтягивался, а когда после экзаменов ряды поступающих заметно поредели, он приободрился и даже осмелел. Правда, ненадолго. В школе Димка любил быть в авангарде класса, но там была иная обстановка, иных характеров ребята, наконец, там не было Скобелева. А тут… Жесткие, нагловатые глаза Пашки словно преследовали его. Где бы ни оказался Димка, в умывальнике или на кухне, непременно рядом вырастал его задиристый недруг. Несмотря на защиту Сухомлинова, Скобелев всячески старался восстановить против него ребят, что, впрочем, ему часто удавалось: мягкий, беззлобный паренек был прекрасной мишенью для разного рода насмешек.
Димка был в отчаянии: хоть уходи из училища.
— За что они тебя? — с явным недоумением спросил его Глеб.
— Сам не знаю. Вот обозлился Пашка — и все, словно дорогу ему перешел.
Времена для Димки, как никогда, были трудные, но дни шли, и многое из пережитого призабылось, отошло назад. Однажды всех оставшихся выстроили на плацу училища и высокий, плотный подполковник зачитал приказ. Димка попал в третью роту, во второй взвод и — в отделение Сухомлинова, отчего возликовал. А тут и сам Пашка попритих. Нет, Димка никому не жаловался, но однажды майор Серов Пашку приструнил: