Хотелось провалиться сквозь землю. Бессилие – вот, что я испытывала. Оправдываться никогда не умела, да и был ли смысл? В чем оправдываться? В том, что действительно соврала?
Поднявшись, Кирилл, не глядя на меня, вышел из бара, а я так и осталась сидеть, просто не имея сил последовать за ним и остановить. Понимала, что осталась со своей проблемой один на один, но, может быть, так даже будет лучше. Одной, наверное, спрятаться будет легче.
– И долго ты здесь собираешься сидеть? – спросил Кирилл, нависая надо мной со спины. Я даже не заметила, как он вернулся обратно в бар. – Пойдем, Спринтер уже освободился.
– А как же? – поднялась я, ухватившись за поданную им ладонь.
– Все потом. Сейчас мне нужно остыть.
Я не проронила ни слова, пока на моей коже от запястья и до локтя набивали какую-то фразу. Испытывала боль, но та, что была внутри, ранила куда сильнее. Даже перевода не знала, но полностью и всецело доверяла Беркуту. Тем более что он себе выбил такую же на тыльной стороне ладони, а значит, фраза не может означать что-то плохое.
– Dum spiro, amo atque credo, – улыбнувшись, проговорил Спринтер. По его лицу было заметно, что он доволен своей работой.
– И? Что это означает? – поднялась я с кушетки, на которой лежала все это время.
– Пока дышу, люблю и верю, – ответил мне Кирилл, поддерживая за руку, пока я прятала под рукавом платья татуировку, закрытую заживляющей пленкой.
Не стала задавать глупых вопросов, вопрошая о том, что это значит конкретно для нас. Он простил. Видела это по легкой улыбке, блуждающей по губам. По глазам, что теперь излучали такое родное тепло. Простил. И похоже, что даже нашел решение.
– Я знаю, как мы поступим.
Это «мы» принесло невероятное облегчение. Очень боялась, что он не захочет менять свою жизнь. А другого варианта я просто не видела. Уехать как можно дальше и скрыться – вот и все, что мне оставалось. Что нам оставалось.
– Завтра я буду на вокзале. Сяду в соседний вагон, а на первой же станции мы выйдем. Выйдем и сбежим. Ты согласна? – взглянул он мне в глаза.
Кирилл был полон решимости, твердости. Он уже принял решение, принял за нас обоих, но я не имела ничего против. Он – моя личная скала, за которой я в безопасности.
– Я согласна, но как ты…
– Просто доверься, ладно?
Скупо улыбнувшись, кивнула. Доверься… Хотелось верить на самом деле, но ведь это не так просто – пришел, увидел, победил. Нужно купить билет на этот же поезд, а есть ли они еще? Многое отдала бы за то, чтобы был хоть один, но Кирилла, похоже, этот вопрос не волновал.
Когда мы вышли из кабинета, наш столик уже был занят. И неудивительно – зал был битком. На сцене выступали все те же парни, оглушая своей музыкой гостей заведения. Нам только и удалось, что пристроиться у бара. Сделав заказ, Кирилл обнял меня, прижимая спиной к своей груди. В его объятиях было спокойно, надежно, тепло. Я бы, наверное, смогла бы простоять так до самого утра, если бы он был рядом.