— Спасибо! Верно. Мы же старые друзья.
— То-то и оно.
— Не попади мой отец к Хасан-аге, мы бы, как говорится, в одной упряжке ходили, так ведь?
— Что правда, то правда.
— Так что не стесняйтесь. Дядя Али Осман уже угощал вас сладостями?
— Спасибо, угощал, угощал.
— А ваш Сулейман прилип к бутылке — не оторвешь. Вот скотина, так и не отдал мне пятнадцать лир.
— Не трогай его, пускай пьет.
В своем темно-синем костюме Шакал чувствовал себя неловко. Он то поправлял воротник, то щелчком смахивал пылинки, приговаривая:
— К темному все липнет!
— Ты слыхал, наш Халиль будет участвовать в борьбе, — сказал Хыдыр.
— И правильно. Парень-то какой! Богатырь! Жаль, раньше не боролся.
— Там, где Абдуллах-аби, мне делать нечего, — возразил Халиль.
— Про Абдуллаха, дружище, речи нет. В этой громадине сто пятьдесят кило весу. Чего же с ним тягаться? Надо искать противника, равного тебе по силе.
— Конечно, только на равных, — поддакнул Хыдыр. — Это самое справедливое.
— Ну, братцы, я пошел, — сказал Омар. — Смотрите не скучайте!
— Иди, у тебя дел много. Счастливо!
Едва Шакал отошел, Хыдыр рассмеялся…
— Послушай, Хыдыр, я пошутил, а ты мои слова за чистую монету принял, — упрекнул его Халиль. — Ведь осрамлюсь!
— Ерунда! Ты, Халиль, молодой, а молодые должны все в жизни испытать.
Телли Ибрагим и его сын Мемед разложили неподалеку от танцующих свой товар — связки сахарного тростника.
Все вокруг веселились, заводили разные игры. Несколько человек напряженно смотрели на разложенные на солнце апельсины. На чей апельсин садилась муха, тому доставались апельсины всех остальных игроков. Чуть поодаль состязались, кто, крутанувшись на месте, ловче расколет сахарный тростник. Рядом, смачно чавкая, что-то жевали… И всюду дети, дети…
— Когда-то и я был мастер колоть тростник, — сказал Хыдыр, — а сейчас уже не могу. Крутанусь разок — голова кружится, мутить начинает.
Якуб кончил танцевать, остановился, вытер платком лоб и крикнул:
— Ну, кто хочет со мной помериться ловкостью?
Все молчали.
— Давай, Алтындыш, выходи!
— Ну что ты, Якуб! Где мне с тобой, молодым, тягаться.
Якуб самодовольно улыбнулся и посмотрел на Халиля:
— Тогда давай ты, Халиль! С поворота рассеку у стебля два колена. Играем на десять стеблей, идет?
— Подумаешь, два! — спокойно ответил Халиль.
— Секу с поворота три! — объявил Якуб.
Халиль, подумав, бросил:
— Секу четыре!
— Четыре? Значит, делаешь полный оборот и рассекаешь четыре верхних колена?
Халиль кивнул.
— Ладно, — сказал Якуб, — начинай!
Халиль выбрал стебель, очистил от листьев, заострил конец и с силой воткнул в землю. Вокруг собрались любопытные.