— Хватит вам, Дурмуш-ага! — вмешался учитель. — Ребенок не виноват.
— Это ты о чем, учитель, толкуешь?
— Учитель верно говорит, — вступил в разговор Эмин-ага. — Ребенок ни в чем не виноват.
— А что я такого сказал, что он решил меня поучать? Ты что, всех нас за детей принимаешь, Осман-эфенди, или думаешь, у нас головы нет?
— Такого я не говорил. Я только сказал, что ребенок ни при чем.
Дурмуш-ага в упор посмотрел на учителя и схватил сына за руку:
— Вставай, паршивец, вставай, и чтоб духу твоего больше здесь не было! Плевать мне на эту школу! Проку от нее никакого. А моих денег тебе на всю жизнь хватит и еще останется. Пойдем отсюда. Он собрался меня поучать, будто я дитя малое! Забыл, кто я такой?!
— Дурмуш! Дорогой! Что ты мелешь? Постыдился бы! — урезонивал его Эмин-ага.
— Да я, — не унимался Дурмуш-ага, — всего тебя с потрохами могу купить. Да, да, с потрохами! Или ты меня не признал, а? Подумать только, сын какого-то Биби-ходжи хочет меня учить уму-разуму. А помнишь, как однажды зимой я дал вам муки, спас от голода? Подохли бы, словно мухи. Да кто ты такой? Еще вчера на меня работал, а прочел две книжки — и вообразил себя человеком.
Тягаться со мной вздумал? Хоть все книжки на свете прочти, выше пупа не прыгнешь! Так-то!
— Будь у вас хоть капля человечности, вы бы не стали так говорить, — сказал учитель.
— Дурмуш! Дурмуш! — снова вмешался Эмин-ага. — Не срамись! Осман-эфенди детей наших учит, а ты его при них же поносишь! Никто не скажет, что ты прав… К тому же он здесь не чужой, а наш, деревенский. Не пристало тебе, почтенному человеку, вести себя подобным образом.
— И ты за него?! — обозлился Дурмуш-ага.
— Я за правду.
— За правду? Да твою правду…
— Придержи язык!
— А если не придержу?
Эмин-ага рванулся к Дурмушу и замахнулся тростью, но его вовремя удержали.
— Позор на твою голову! — закричал он. — Ты же в деревне хозяин! Люди тебя уважают, почет оказывают, человеком считают. А после этих твоих слов тебе любой в глаза может плюнуть…
Дурмуш-ага промолчал, но выместил злость на сыне, дав ему затрещину и пинок в зад.
— Что ты здесь торчишь, чертово отродье?! Пошел вон! И чтобы в школу больше ни ногой. Видели мы этих ученых — и инженеров, и адвокатов, и врачей! Все передо мной распинались, все в три погибели гнулись! И всегда будут гнуться, пока у меня деньги есть! Вот как. Если надо, всем глотку заткну! Моего добра и детям моим хватит, и внукам! А вам, дуракам, и на собственные похороны денег не скопить!
Эмин-ага снова рванулся к Дурмушу, но его опять удержали.
— Да накажет тебя аллах! Благодари отца своего, Кадир-агу, не то нашел бы я на тебя управу! Но правду пословица говорит: уважаешь хозяина — терпи и его пса!..