Столкновение ошеломило обоих.
Сара отпрянула назад.
Слэппи зашатался, потеряв равновесие.
Я накинулась на него, ухватила его за руки и заломила их ему за спину.
Он извивался и корчился. Он ожесточенно отбивался ногами.
Но Сара схватила его за большие кожаные ботинки.
— Вяжи его в узел! — крикнула она, задыхаясь.
Он лягался и бился в корчах.
Но мы держали крепко.
Я скрутила его руки за спиной. Обернула их друг вокруг друга. И еще раз. И еще. Потом завязала их самым крепким узлом, каким только смогла.
Слэппи извивался и брыкался, громко рыча, его деревянные челюсти клацали.
Разделавшись с руками, я подняла глаза, и увидела, что Сара, не теряя времени даром, связала узлом и ноги болванчика.
Слэппи запрокинул голову и заревел от ярости. Его глаза закатились под лоб, так что виднелись одни белки.
— Положили меня, рабыни! А ну, живо положили меня!
Свободной рукой я дотянулась до прикроватного столика, схватила пачку салфеток и затолкала их Слэппи в рот.
Он протестующе заворчал, потом затих.
— Что теперь? — крикнула Сара, запыхавшись. — Куда нам его девать?
Мой взгляд заметался по комнате. Нет, решила я. Не хочу держать его в своей комнате. Не хочу, чтобы он вообще находился в моем доме.
— На улицу, — скомандовала я, обеими руками вцепившись в связанные руки болванчика. — Давай вынесем его на улицу.
Стараясь удержать дергающиеся ноги, Сара бросила взгляд на часы.
— Двенадцатый час. А если мама с папой услышат?
— Да плевать! — крикнула я. — Быстрее! Я хочу, чтоб его здесь не было! Видеть его больше не желаю!
Мы вытащили Слэппи в коридор. Дверь родительской спальни по-прежнему оставалась закрытой.
Вот и хорошо, подумала я. Они не слышали звуков борьбы.
Сара несла болванчика за связанные узлом ноги. Я держала за руки.
К тому времени Слэппи прекратил извиваться и дергаться. Наверное, он ждал, что мы сделаем с ним дальше. Кляп из салфеток заглушал его крики.
Я понятия не имела, куда его нести. Все, что я знала — это что его нужно убрать из дома.
Мы протащили его через темную гостиную и выволокли за дверь. Мы окунулись в жаркую, душную ночь, скорее летнюю, нежели весеннюю. Бледный серп луны низко висел в иссиня-черном небе.
Не было ни ветерка. Ни единого звука. Ни малейшего движения.
Мы понесли болванчика к подъездной дорожке.
— Давай увезем его куда-нибудь на велосипедах? — предложила Сара.
— А как мы его будем тогда удерживать? — возразила я. — Да и слишком темно уже. Слишком опасно. Давай просто унесем его за пару кварталов и скинем где-нибудь.
— В помойный бак, что ли? — спросила Сара.
Я кивнула:
— Там ему самое место. В помойке.