— Дыши полной грудью, Лія! Мнѣ кажется, что весь воздухъ, весь міръ полонъ счастьемъ.
На груди у Ліи, Коро замѣтилъ большой бѣлый цвѣтокъ. Лепестки его были тонки, почти прозрачны, — и отъ одного грубаго прикосновенія онъ погибъ бы навсегда. И такъ же тонокъ, нѣженъ и едва ощутимъ былъ его запахъ.
Лія встрѣтила взглядъ художника.
— Вотъ это — мой лучшій цвѣтокъ. Взгляни: каждый лепестокъ въ немъ — совершенство.
Теперь Коро зналъ уже, кому будетъ отданъ этотъ цвѣтокъ. Не спрашивалъ и, какъ будто, не торопился получить его.
Довольно было близости Ліи, воздуха, полнаго счастьемъ, волны возбужденія, которую распространяла во кругъ праздничная толпа. Довольно. Голова кружилась.
Вдали мелькнули на мгновеніе широкія плечи и большая голова Вилана, который шелъ съ высокой женщиной.
— Посмотри! — сказала Лія. — Ты не замѣтилъ новыхъ думъ, новой мечты на его лицѣ?
— Сегодня у всѣхъ, одна мечта, одна дума. Можетъ быть, только Кредо… и еще Формика… и Галъ, который умретъ черезъ нѣсколько часовъ… Но они — отдѣльно отъ толпы.
— Скажи мнѣ, — спросила Лія, — если бы всѣ дни твоей жизни были такіе же, какъ этотъ, ты чувствовалъ бы себя счастливымъ? Сегодня и завтра, и цѣлый рядъ дней, если бы воздухъ все такъ же опьянялъ тебя?
— Да. Сегодня живетъ каждый мой атомъ, вся глубина моей души. Это — жизнь.
— Но ты блѣденъ. Глаза у тебя такъ нездорово блестятъ. Со стороны можно подумать, что ты страдаешь, какъ Галъ.
— Страданіе… счастье… Развѣ это не различныя воплощенія одной и той-же сущности? Большое счастье похоже на страданіе. И я никогда не испытывалъ большого страданія, но, можетъ быть, оно приближается къ счастью. Не здѣсь ли разгадка сказки Кредо, которую я слышалъ недавно? Пусть оно всегда горитъ ярко, это пламя жизни. Я не устану жить. Я всегда буду таковъ же, какъ сегодня.
Они шли отъ храма къ берегу. Лія видѣла твердую поступь художника и чувствовала, что онъ бодръ. Онъ шелъ, закинувъ назадъ голову и расширивъ тонкія ноздри.
— Но, Коро… А покой? А тишина? Въ моемъ саду лунными ночами бываетъ совсѣмъ тихо. И я сижу тамъ и прислушиваюсь. Прислушиваюсь къ тишинѣ и мнѣ нравится, что мое сердце совсѣмъ холодно. Холодно и спокойно, какъ мои цвѣты. Развѣ можно горѣть вѣчно?
Художнику показалось, что маленькое облачко закрыло отъ него солнечный свѣтъ, но онъ сейчасъ же отогналъ его всей силою своего торжества. Смотрѣлъ на Лію попрежнему, съ нескрытымъ огнемъ въ блестящихъ глазахъ.