– Трок! – Ее возмутило, что военачальник так с ней обращается, невзирая на ее крики. – Отпусти меня! Я тебе приказываю!
Трок не ответил. Он без труда удерживал ее и тем временем наблюдал за горящим судном со спокойным, отстраненным выражением.
– Назад! – взвизгнула Минтака. – Мои родные! Вернись и забери их!
Вместо ответа военачальник отрывисто бросил гребцам:
– Навались!
Те налегли на весла, и фелука пошла вперед, преодолевая течение. Гребцы зачарованно наблюдали за пожаром на барке. Слышались полные боли и ужаса крики людей, запертых внутри.
Внезапно часть палубы на корме обрушилась, взметнув столб искр и дыма. Швартовы перегорели, и барка, медленно разворачиваясь по течению, тронулась вниз по реке.
– Пожалуйста! – Минтака сменила тон. – Прошу тебя, вельможа Трок, спаси моих родных! Ты не можешь вот так бросить их гореть!
Крики внутри корабля стихли, и слышался только низкий гул пламени. Слезы струились по щекам Минтаки и капали с подбородка, но она по-прежнему не могла пошевелиться в его хватке.
Неожиданно на горящей палубе распахнулся главный люк, и команда фелуки ахнула в ужасе, увидев появившуюся из него фигуру. Руки Трока стиснули Минтаку с такой силой, что у нее затрещали ребра.
– Не может быть! – скрипя зубами, процедил он.
Стоявший среди пламени и дыма человек казался выходцем из мира теней. Обнаженный, косматый, с выпирающим животом, Апепи шатаясь двинулся к борту. На руках он нес младшего сына, а рот его был широко раскрыт в попытке ухватить глоток воздуха в этом огненном аду.
– Это чудовище так просто не убьешь. – Ярость в голосе Трока смешалась со страхом.
Даже в своем отчаянии Минтака уловила смысл этих слов.
– Это ты, Трок! – прошептала она. – Это ты все устроил.
Трок не ответил.
Волосы на теле Апепи сгорели – язык пламени слизнул одежду, оставив царя совершенно голым и почерневшим. Затем кожа его начала лопаться и слезать кусками. Борода и шевелюра вспыхнули и запылали, как пропитанный смолой факел. Повелитель гиксосов уже не шел, а стоял, расставив ноги и подняв Кьяна высоко над головой. Мальчик обгорел не меньше отца, и на месте исчезнувшей кожи появлялись красные влажные пятна. Видимо, Апепи намеревался бросить сына с корабля в реку, чтобы спасти от огня, но силы изменили ему, и великан застыл в огненном мареве, не способный последним рывком отправить мальчика в спасительные прохладные воды Нила.
Не в силах пошевелиться, Минтака лишилась дара речи от этого ужасного зрелища. Ей показалось, что оно длилось целую вечность. Наконец палуба под ногами Апепи провалилась. Вместе с сыном он рухнул вниз и сгинул в трюме в фонтане пламени, искр и дыма.