Тем временем Нефер и Мерен вырыли в мягком песке под кузовом неглубокую яму. Таита передал кожаный мешочек Неферу, и тот положил его на дно ямы. Всего Таита выбрал из первого сундука пятьдесят самых тяжелых кошелей. Затем он привинтил крышку на место. Взяв кусок принесенной с собой свежей сырой глины, он снова запечатал сундук, поставив на глине оттиск царской печати при помощи перстня с рубином, подаренного ему Наджей при отъезде из Фив. Затем перешел ко второму из четырех сундуков.
– Мы берем недостаточно, – ворчал Мерен. – Больше половины остается Надже и Троку.
– Жадность выйдет нам боком, – буркнул Таита, поднимая крышку последнего сундука. – Так никто не узнает, что часть слитков пропала, пока казначей не вскроет сундуки и не пересчитает золото, а до этого может пройти не один месяц.
Из каждого ящика в четырех повозках они вытащили по пятьдесят кожаных мешочков, которые закопали в рыхлом песке на дне русла. Хотя они работали настолько быстро, насколько дозволяли требования осторожности, солнце уже клонилось к закату, когда был запечатан последний сундук и заперта задняя дверца последней повозки. Один из охранников зашевелился, пробормотал что-то и попытался сесть. Таита подошел к нему и легонько коснулся его лба рукой. Воин вздохнул и снова лег. Маг открыл ему рот, всыпал под язык щепотку белого порошка, и воин затих.
– Нам надо поспешить. Они начинают приходить в себя.
Они присыпали песком ряды мешочков на дне выкопанной под последней повозкой ямы, затем взрыли поверхность и испещрили ее отпечатками ног, потому как слой ровного песка выглядел бы подозрительно.
– Сколько мы взяли, как думаешь? – спросил Нефер.
– Невозможно сказать, пока не взвесим, – ответил Таита. – Но на мой взгляд, самое меньшее три лакха.
– Достаточно, чтобы набрать и вооружить целое войско, – пробормотал молодой фараон, не отрываясь от работы.
Они в последний раз быстро, но тщательно осмотрели повозки и местность вокруг них, проверяя, не упущено ли что-нибудь. Затем, оставив стражников лежать в тяжелом наркотическом сне, ушли вниз по руслу.
Отряд вернулся к подножию плато, где оставался при колесницах Хилтон. Отсюда было удобно наблюдать за местом, где было закопано похищенное золото. Разведчики не заметили в русле никаких признаков необычной деятельности или криков. Возможно, воины, проснувшись, испугались и решили скрыть свой проступок.
Уже в сумерках, когда войско лжефараонов выступило в ночной путь, разведчики увидели, как волы с трудом сдвинули четыре повозки с песчаного дна сухой реки и побрели за царскими паланкинами.