— Почему за милостью?
— Бьют вашего брата!
— Кто сказал?
— Я говорю! Я! — крикнул он" раздраженный моим спокойствием. — Керенский и генерал Краснов разгромили красных под Петроградом! Вдребезги разгромили! Известно ли ото "товарищам"?! — кричал он, насмешливо произнося слово "товарищам" и хитро подмигивая своим.
— А у меня сведения иные, — произнес я с деланным равнодушием.
— А именно? Какие?.. Интересно послушать! — послышались нетерпеливые голоса.
— Насколько мне известно, — сказал я, — Керенский показал пятки, а генерал Краснов взят в плен!..
Взорвись бомба, она не произвела бы такого эффекта. Тут я понял, что рядовая масса белых до последнего момента (как это потом и подтвердилось) была ложно информирована.
— Врет он, большевик! — завизжал тенорком бородач. — Врешь! Врешь! Панику пришел наводить! Панику!
Наполовину обнажив клинок сабли, он шагнул ко мне, зверски закусив губу. Юнкер загородил ему дорогу штыком. Сдержав себя, я все так же спокойно осадил его:
— Не шуми, борода!.. Не шуми! Пожалеешь!
Последнее слово я произнес загадочно. Бородач вытаращил глаза… Я решил нанести второй удар.
— Если кто из вас, господа, сомневается в моих словах, пусть потерпит немного. Скоро узнаете… Скоро!..
Это был нокаут!.. Не скрывая своего смущения, все отступили.
— Ох и влетит же нам от большевиков! — воскликнул певучим тенорком бородач. Дошло и до него.
…Тревога! Где-то близко на улице стрельба. Сверху, с лестницы, бегом, щелкая затворами винтовок, спускались юнкера и офицеры. Стремглав бежали на улицу. По лестнице почти скатился вниз старый, сухощавый полковник.
— Кто смел снять посты?! — истерически топал он ногами на дежурного офицера, сидящего в стороне за отдельным столиком. — Кто смел?! Кто?! Кто?!
Дежурный, вытянувшись и отдавая честь, что-то бормотал.
"Наши нажимают", — подумал я.
Постепенно звуки выстрелов ослабевали. Тяжело дыша, возвращались белые. Вестибюль вновь наполнился людьми. А через некоторое время сверху и снизу донеслись голоса:
— На собрание! На собрание!
Вестибюль мигом опустел. Остались только часовые и дежурный. Шум и говор в комнате справа затихли. Потом монотонно зазвучал чей-то голос. Как ни напрягал я свой слух, я мог только уловить отдельные слова: "Сдать оружие… Демаркационная линия… Советы…" Но вот чтение закончено. Последовала короткая пауза… Потом зашумели, закричали. Кто-то пытался возражать, но яростный голос резко оборвал:
— Смирно! Молчать! Это вам не большевистское собрание! Разойтись!
Как прорвавшаяся плотина, шумно выходила из комнаты толпа. Рыжий офицер со всклокоченными волосами орал: