Однако, судя по всему, в начале 30-х годов, в Петербурге, Гоголь действительно дважды испытывал (и преодолевал) сильное увлечение. Один из этих случаев скорее всего и падает на время, предшествующее заграничной поездке.
До отъезда или же вскоре после возвращения Гоголь переживает еще одну неудачу. Попытался он поступить на императорскую сцену в качестве драматического актёра, но, увы, того признания своих способностей, к которому привык в Нежине, не встретил. Гоголя подверг испытанию сам инспектор русской труппы* Храповицкий и нашёл его совершенно непригодным не только к трагедии или драме, но даже и к комедии. Молодой человек, метивший в актёры, читал просто, без аффектов, без нарочитого педалирования* выигрышных фраз; к тому же у него не было видной фигуры, эффектной внешности, громкого голоса. Всё это решительно расходилось с господствовавшими представлениями о театральном искусстве, и неудивительно, что Гоголя, как говорят, начисто забраковали.
Об очередном поражении Гоголь никому не сказал; только сильнее сжал в кулак свою волю и терпение.
Перемены
Осенью перед Гоголем забрезжил свет надежды.
В ноябре удалось устроиться в Департамент государственного хозяйства и публичных зданий. Началась "государственная служба", о которой мечтал юный Гоголь.
В апреле следующего, 1830 года поступил в другое учреждение — в Департамент уделов. Вначале исполнял обязанности писца, а к лету получил должность помощника столоначальника*.
Но выше по служебной лестнице Гоголь не продвинулся, а в марте 1831 года окончательно уволился из департамента. "Государственная служба" Гоголя продолжалась менее полутора лет.
Бесследной она не прошла, ибо пребывание в канцеляриях снабдило его богатым материалом для будущих произведений — тех произведений, которые запечатлели чиновничий быт, власть иерархии и функционирование бюрократической машины. Однако от иллюзии полезной деятельности на государственном поприще Гоголь быстро освободился. По крайней мере, от иллюзии личного участия в этой деятельности. Характерно, что он так и не добрался до поприща юстиции, на котором намеревался бороться с беззаконием и несправедливостью.
Интересы Гоголя всё более перемещаются в сферу литературных и научных занятий. Несмотря на неудачу с "Ганцем Кюхельгартеном", он продолжает пробовать свое перо, вынашивает новые художественные замыслы. 72
В февральском и мартовском номерах журнала "Отечественные записки"* за 1830 г. появляется повесть Гоголя "Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала". Имени своего он по-прежнему объявить не решился" скрывшись под маской вымышленного повествователя. Подзаголовок гласил, что это — "малороссийская* повесть (из народного предания), рассказанная дьячком Покровской церкви".