— Что у тебя там в карманах — выкладывай, — приказал он и, повернувшись, впился глазами в лицо Атанияза.
И увидел, как бай побледнел, дернулся, словно его ударили, и схватился рукой за край стола.
— Ну, — поторопил его Батыр.
Но Атанияз уже совладал с собой.
— Ах, Батыр, — сказал он со вздохом. — Ты опередил меня. Я и сам хотел сделать это.
Он откинул полу халата, вынул из кармана своих широких штанов наган и осторожно положил на стол.
— Взял, чтобы сдать, и забыл, — с улыбкой пояснил Атанияз. — Заговорился с вами — и забыл. Но вспомнил бы, обязательно вспомнил бы…
Батыр взял наган, стал разряжать, — барабан щелкал сухо под его пальцами.
Юрин, Бердыли и Нурли с удивлением, не понимая, что произошло, следили за тем, как один за другим падали из гнезд на ладонь Батыра желтые длинные патроны.
— Значит, сдать собирался? — усмехнулся Батыр.
— Аллах свидетель…
— Что-то ты слишком часто аллаха в свидетели себе зовешь. Не потому ли, что его допросить нельзя?
Атанияз обидчиво оттопырил нижнюю губу, промолчал.
— А, может, жизнь подороже решил отдать, если бы дело до ареста дошло? — не отставал Батыр, прикидывая на ладони револьвер.
Атанияз всплеснул руками.
— Побойся гнева аллаха, Батыр! Такое и в мыслях держать грешно. Я и не знаю, как из него стреляют. Это, когда калтаманов в степи развелось множество, купил его по случаю, да так и не брал в руки, в сундуке провалялся. Идти сюда — вспомнил, дан, думаю, отнесу, отдам властям от греха. Верное слово.
— Ладно, иди, — кивнул Батыр. — Мы еще поговорим.
Атанияз низко поклонился и шагнул к двери. Закрыв ее за собой, привалился к ней спиной, вытер рукавом взмокший лоб, вздохнул облегченно. И услышал за дверью разговор. Повернул голову, коснулся ухом доски. Говорил Юрин.
— Эфа не страшнее других змей, но тоже опасна, Батыр. Надо принять меры к тому, чтобы она не могла ужалить.
Батыр засмеялся, сказал, бахвалясь:
— Не бойтесь, они у меня вот где. Каждого насквозь вижу.
— Змея может ужалить ночью, когда спишь, — сказал Юрин.
— Плевал я на них. Против таких врагов у меня одно оружие, тростинка, — снова засмеялся Батыр.
— А все-таки следовало бы подготовить людей — всякое может случиться. Лучше быть наготове…
— Э, пустяки, — прервал его Батыр. — Давай лучше поговорим о другом.
— Ну, смотри…
Атанияз осторожно отделился от двери и, ступая неслышно, как вор, пошел от ненавистного дома.
Ни слова не сказав своим, сославшись на недуг, он разделся и лёг под ватное одеяло. Его и в самом деле знобило. То ли наяву, то ли во сне виделась ему кипящая водоворотом стремительная река. Она обламывала берега, подхватывала комья глины, кусты, деревья, мчала куда-то, а он стоял на самом краю и с ужасом видел, как рушится под ногами земля… А позади блеяли овцы. Отары напирали на него, готовые столкнуть в бездну…