Мы идем по набережной. Он продолжает что-то объяснять, размахивает руками, делает многозначительные жесты. И все плетутся за ним, как овцы, смотрят ему в рот, записывают…
Спокойно, Курганов. Успокойся. Возьми себя в руки. И прежде всего перестань ворчать, как старый дед.
Господи, о чем это я?.. Быть первый раз в Париже и ничего не замечать вокруг себя, ни на что не обращать внимания. Очнись, Курганов, очнись! Ты же не имеешь никакого права быть в Париже и утыкаться носом в свои маленькие личные настроения…
…Дворец Инвалидов. Усыпальница Наполеона. Церковь под позолоченным куполом, казармы, военный музей… Там, внутри этого огромного здания, лежит прах артиллерийского лейтенанта, ставшего императором Франции. Там, под позолоченным куполом церкви Сен-Луи, покоятся останки человека, поразившего когда-то мир. Он разгромил феодализм в Европе. Его войны привели в Париж будущих декабристов. Он первый окунул европейские государства в кровавую купель новой жестокой эпохи — эпохи промышленного соперничества… Он начинал с Тулона, на штурм которого шел простым офицером впереди атакующей колонны с обнаженной шпагой в руке… На Аркольском мосту, будучи уже генералом, он бросился со знаменем под австрийскую картечь, увлекая солдат за собой через трехсотметровую пропасть… В битве под немецким городом Прейсиш-Эйлау он, ставший уже императором, шесть часов подряд, удерживая важную позицию, простоял со своим штабом на городском кладбище под неприятельскими ядрами, подавая пример расположенным на этом же кладбище войскам. Вокруг него взлетали в воздух доски гробов и надгробные плиты, вокруг него было убито несколько адъютантов и генералов свиты, а он так и не сдвинулся с места в течение всех шести часов и добился своего — удержал важную позицию.
Да, он был захватчиком, грабил завоеванные страны, сжег Москву… Да, он был жестоким человеком, не знал жалости, не щадил свои большие батальоны в сражениях («У политики нет сердца, у политики есть только голова» — эти слова сказаны им). Но это он заплакал во дворе дворца в Фонтенбло, прощаясь со своей гвардией (двор с тех пор так и называется — Двор Прощания). Это он отклонил предложение экипажа одного из двух французских кораблей, который хотел напасть на английскую эскадру (сторожившую Наполеона у северных берегов Франции после его отречения от престола), чтобы пожертвовать собой, погибнуть, отвлекая внимание англичан, а бывший император в это время должен был на втором корабле прорваться сквозь вражеский строй и уйти на всех парусах в океан и дальше к берегам Америки. («Я больше не император, я частное лицо, а жизнь частного лица не стоит того, чтобы ради нее жертвовать французским военным кораблем» — эти слова тоже сказаны им.)