Однажды, находясь в наряде помощником дежурного по части, решил днём проверить, как несут караульную службу солдаты роты. Пошёл на одну из «площадок». У шлагбаума остановил часовой. Узнав меня, он пропустил и на вопрос, где работают химики, указал на поляну, метров за пятьдесят, там стоял танк. Вокруг него что-то делали солдаты, на которых были противогазы с респираторами, прорезиненные длинные фартуки, и перчатки, а на ногах – высокие бахилы. До них оставалось метров десять, когда один из работавших обернулся в мою сторону. Это был Ефимыч в противорадиационном облачении. Его узнал не сразу, только когда он перекрестил на груди руки и замахал кулаком, грозя, не подходи, опасно. Пришлось вернуться к часовому. Вечером в столовой за ужином мы встретились с Ефимычем, и он в популярной форме с матом объяснил мне, куда попёрся. Над этим танком сымитировали атомный взрыв, и солдаты сначала проводили его дезактивацию, а потом несколько дней счищали шаберами верхний слой брони, проверяя, на какую глубину проникла радиация и в каких частях танка осела радиоактивная пыль. В конце концов, вырыли глубокий котлован и танк захоронили.
Но «НА ВЕРХУ» посчитали, что в этих условиях солдатам находиться безопасно, и установили срок службы здесь не два года, как было раньше – а три, каким он был принят тогда для строевых частей армии. Сюда из города, ближе к охраняемым объектам, перевели и нашу роту. Одноэтажная деревянная казарму находилась на территории второго периметра охраны и была здесь единственным зданием. Солдаты жили в лесу изолированно от всех за колючей проволокой. Только крытые автомашины с сотрудниками физико-инженерного института, солдатами химзащиты и стройбата проезжали по дороге, проложенной метров в ста от казармы, туда, где в двух-трёх километрах находились объекты третьей зоны охраны с караулами и постами. Караульная служба изматывала солдата охраны утомительным однообразием, как на конвейере не сходя с места, в течение трёх лет, изо дня в день – всё одно и то же. Когда постоянно меняется нормальный порядок бодрствования и сна, в результате накапливается устойчивое желание поспать – лечь, заснуть и не вставать. Действовали и психологические факторы: узкий круг общения, изолированность, нахождение в постоянной боевой готовности, жесткий контроль командиров за строгим соблюдением требований по охране объектов, чувство опасности для здоровья, о реальности которой умалчивали, и о чём солдаты только догадывались. От этого у некоторых были случаи нервных и психических срывов. Через год пребывания роты на «площадке», все солдаты нуждались в диетическом питании. В редкие увольнения большая часть времени у них уходила на дорогу от казармы до города – лесом пешком 10 километров туда и обратно.