– Около Луссо есть канатный парк, мы могли бы поехать туда завтра, – сказал Себ, передав мне путеводитель.
Я листала брошюру, пока мы пытались определить, как много времени займет дорога туда, и вдруг почувствовала, что Адам стоит позади меня. Он взял мой бокал и начал его наполнять.
– Совсем чуть-чуть.
– Почему? – спросил он, наполнив его до краев.
– О, ну если ты настаиваешь, – вздохнула я, взяв у него бокал. Он опустился в соседнее кресло.
На нем была светлая хлопковая рубашка, облегающая торс. Он высоко закатил рукава, обнажив загорелые руки. Я погрузилась в воспоминание о том, как его рука легла на мою в дровяном сарае, и неуютное тепло поднялось по моей шее.
– Спасибо за цветы, – вежливо сказала я.
Он улыбнулся:
– Это была идея Уильяма.
– Да? Он сказал, что твоя.
– Это была совместная работа.
– Что ж, это было очень мило. Здорово, когда тебя ценят.
Он немного помолчал, а потом сказал, понизив голос:
– Ты прекрасно выглядишь сегодня.
– Спасибо, – удалось ответить мне, хотя я вся покрылась потом: внезапно, оттого что он сидит так близко, стало трудно дышать. – Должно быть, все дело в топе, который я погладила утюжком для волос.
Он рассмеялся, и я почувствовала такую благодарность, что тоже засмеялась.
– Ты всегда была очень находчивой.
– Всем привет! – Мы резко остановились и повернулись к Симоне. Ее темно-синее платье было усыпано крошечными подснежниками и скроено из мягкой ткани, соблазнительно облегавшей грудь и легко скользящей по загорелым бедрам. Адам извинился и подошел к ней поздороваться. Она поднялась на кончики светлых балеток, обвила рукой его шею и томно поцеловала в губы. Я перевела взгляд на свое вино.
Пока солнце садилось, Адам приносил к столу блюдо за блюдом: кебабы, приправленные ароматными травами, курица, маринованная с чесноком и лимоном, толстые колбаски из свинины и утки. Были там и миски с жареной картошкой и цветными салатами, блестящими от остро пахнущего виноградного уксуса, и тарелки с хрустящим хлебом.
Мы ели до отвала, наслаждаясь каждым кусочком.
Несмотря на райскую обстановку, рядом с Симоной я чувствовала себя странным образом взволнованной. Почти виноватой. И я обнаружила, что старалась загладить это, пытаясь занять ее разговором, делая комплименты ее платью, туфлям и тому, как это мило с ее стороны мимоходом порекомендовать мне очередной антивозрастной крем, на который молится ее мать.
По сравнению с другими я совсем немного пила на этих каникулах – я вообще редко пила. Вырасти рядом с папой стало для меня лучшей антирекламой неумеренного употребления алкоголя. Но в этот вечер мой обычный бокал вина превратился в еще один, и еще, и все это вместе дошло до намного большей дозы, чем та, к которой я привыкла. Это стало особо заметным, когда я с энтузиазмом согласилась на просьбы детей присоединиться к «гонке с тачками» – и мы с Бекки обнаружили себя хохочущими лицом в траве на стартовой линии со своими десяти- и семилетними детьми.