Аромат, которым был наполнен воздух, менялся каждый день после обеда. Это происходило, когда солнце было в зените и каждый цветок, каждое растение были напоены его всепроникающим теплом – и ветерок разносил сладкий травяной аромат лета.
На следующий день после прогулки к озеру мы с Уильямом и Наташей отправились в шато выпить чего-то прохладительного. На футбольном поле собирались дети, один из них подбежал к нам. Парой дней раньше он плавал в бассейне вместе с Уильямом, хотя выглядел года на два младше моего сына. У него были морковного цвета волосы и большая щель между передними зубами.
– Через пять минут начнется большая игра, а нам нужен еще один игрок. Пойдешь с нами?
– Ну не знаю, – ответил Уильям.
– Ох, давай, Уильям, попробуй!
На секунду он призадумался и наконец согласно кивнул, слегка побледнев. Он побежал на поле, а я увидела Бена за уборкой стульев у бассейна. Я помахала ему рукой, и он сделал то же в ответ до того, как взяться за очередной стул. Затем, замешкавшись, он поставил его на место и направился в мою сторону.
– Наслаждаешься отдыхом? – спросил он. На его широких загорелых запястьях была целая куча кожаных браслетов, а сам он был одет в винтажную футболку с вырезом под горло и выгоревшим слоганом на груди. Кожа у него на лбу была отполирована до цвета меда, отчего его карие глаза отдавали теплотой.
– Да, все замечательно, спасибо, Бен. Жаль, что в такую шикарную погоду тебе приходится работать, – ответила я.
– Есть работы и похуже. Сегодня я хотя бы не убираю туалеты.
Я поняла, что никого не представила.
– Это моя подруга Наташа.
– Рада встрече, – ее глаза взметнулись на него. – Похоже на кардиффский акцент.
Он расплылся в улыбке:
– Точно подмечено.
– Моя бабушка была оттуда, так что у меня отточен слух.
На поле играло семеро детей из разных стран, но общались они в основном на универсальном языке футбола. К сожалению, в знании этого языка Уильям не был силен. Другие дети носились по полю, а мой сын, казалось, просто… зависал. Вообще-то, можно было подумать, что ему сказали, будто главной целью игры в футбол было избегать мяча. Время от времени он делал попытки завладеть мячом, но, если кто-то придумывал новое правило, подразумевающее решение кроссворда, – они оказывались безнадежны. Каждый раз, когда он пропускал мяч, проклиная свою неумелость, на его лице появлялось выражение разочарования. От всего этого у меня сжималось сердце.
Я продолжала наблюдать за игрой, отвлекаясь, только когда Бен с Наташей начинали смеяться, и он при этом, насколько я видела, выглядел чрезвычайно восторженным. Наконец она удалилась, сообщив, что ей нужно подготовиться к ужину, а он снова занялся уборкой стульев, едва заметно подпрыгивая при ходьбе.