Дэниэл опустил на себя взгляд. На нем были походные ботинки — даже посреди лета, потому что других у него не было. Такие же носил Коди. Оба стояли в синих джинсах и черных футболках.
— Ты, типа, азиатская версия Коди, — сказала Эмбер, и все рассмеялись.
Келси сфоткала на телефон. Коди сказал с фальшивой шепелявостью:
— Мы планировали наши костюмы вместе.
Вокалист завизжал. Хотя бы группе было весело.
Домой он вернулся за полночь, давно протрезвев, и лег на то же одеяло, которое здесь было, когда он впервые стал Дэниэлом. Те ранние месяцы в Риджборо были подозрительными, ворчливыми. Но в какой-то момент подыгрывать стало проще; это стало его второй натурой. Сомнения зарывались всё глубже, пока он их уже почти не чувствовал. К последнему году в старшей школе думать о Демине и маме было как думать об ужасной группе, которую он когда-то обожал, а теперь стыдно вспомнить. В старшей школе он потерял контроль только раз — после того, как увидел в торговом центре китаянку. Когда Кэй и Питер сказали, что он должен сидеть дома и готовиться к выпускным экзаменам, а не идти на концерт с Роландом, Деминь ответил, что настоящая мать его бы отпустила. Это выскочило само по себе, и «настоящая мать» была абстракцией: она бы тоже наверняка заставила его сидеть дома. Он не хотел обидеть Кэй и Питера, но разозлился из-за несправедливости — если он пропустит концерт, то, может, уже никогда не увидит эту группу! — и Кэй поморщилась и сказала, что это не конец света. «Это мы твоя настоящая семья», — сказал Питер.
Тогда тайна того, что случилось с его настоящей семьей, была слишком неподъемной. Но теперь он всех нашел — и ничего не изменилось.
Придется сидеть всю ночь, чтобы дописать сочинения. Последнюю его работу Шенкман вернула исчерканной красной ручкой. Он ввел в пустом вордовском доке свое имя, дату. Курсор мигал, глядя на него, пока он перечитывал первый вопрос:
Приведите две основные теории, характеризующие роль групп интересов в политике США. Опишите выводы этих теорий применительно к механике законодательного процесса.
Он вздохнул. Он больше ни разу не видел парня, который играл в покер на экономике; Эмбер сказала, что его могли отчислить. Дэниэл закрыл ноутбук и решил взяться за гитару. Назревало что-то новое — и не сочинение, которое он должен был писать, а песня, над которой он работал перед тем, как уехал из города.
Два часа спустя, вернувшись к сочинению, он увидел имейл от Энджел. Он время от времени слал ей сообщения, но ответила она впервые:
Дэниэл, ПОЖАЛУЙСТА, не пиши мне больше. Желаю тебе всего лучшего.