Он перечитал. Она желала всего лучшего. Это доказывает, что он ей еще не безразличен, иначе бы она вообще не потрудилась написать. Он вспоминал ее чистый низкий голос, без пронзительности или напускных эмоций, и изнывал по ее решительности, ее практичности; он будет писать, пока она не поймет. Потому что вот в чем он изменился: он потерял мать и Роланда — то, из-за чего чувствовал себя никчемным и ненужным. Но это его не уничтожило.
Значит, он будет стараться для Энджел. Учеба, оценки, карьера покажут ей, что он может взять себя в руки. Ей просто придется его простить. Он нажал «ответить» с проблеском надежды: «Для тебя я стану лучше».
14
Открытка была пастельно-голубого цвета, в клеточку. «Дорогой папа, — написал он. — Поздравляю с Днем отца. С любовью, Дэниэл».
— Я тут думала, — сказала Кэй, сидя рядом с Дэниэлом за кухонным столом. — Раз у нас День отца и всё прочее.
Он убрал открытку в конверт, облизал и запечатал, надписал «Папе».
— Просто День матери для меня всегда был немного некомфортным. Я ценю, что ты всегда даришь нам открытки. Но могу предположить, что для тебя это тоже не самые приятные праздники?
— Я не против.
— То есть когда ты был моложе, я думала, что просто не заслуживаю поздравления, что для меня как для приемной матери это, не знаю, неправильно. Элейн тогда мне сказала — просто смирись. Дэниэлу не будет пользы от родителя, который сомневается в себе. Тебе нужна была мать, и если не я, тогда кто? — Кэй провела пальцами по краю стола. — Когда ты только к нам приехал, я всё время сомневалась.
Дэниэл сдвинул пустую тарелку от бутерброда. Питер был наверху, в кабинете; нужно проводить больше времени с ним. Сегодня же День отца.
Глаза Кэй переместились с лица Дэниэла на стену, на кухонное окно.
— Мы так боялись, что что-нибудь делаем не так. Мы думали, будет лучше, если ты сменишь имя, чтобы ты почувствовал, что твое место здесь, в нашей семье. Что у тебя есть семья.
Дэниэл никогда не понимал, чего хочет Кэй — чтобы он извинился или успокоил ее. Так или иначе, он всегда чувствовал вину, будто не оправдал каких-то ожиданий.
— Мам. — Ему не хотелось видеть, как она плачет, особенно из-за него. — Всё хорошо.
Кэй встала, и он услышал, как она открывает ящик шкафчика в столовой. Она вернулась, положила на стол толстый манильский конверт.
— Что это?
— Это все документы о твоем усыновлении. Корреспонденция с агентством, наши анкеты. Я давно хотела их тебе отдать.
Дэниэл открыл конверт и пролистал стопку бумаг, увидел бланки и имейлы, которые читал десять лет назад.