Вернемся к нашей теме, а именно к важному вопросу, не находимся ли мы в отправной точке либерализации советского режима, Во время нашего пребывания (1945—1955 гг.) начало такой либерализации былолишь впотенции. У людей была сильная, безысходная тоска по комфорту, разнообразию, краскам. Хотелось бы привести такой типичный пример. Мы, немцы, получали журналы только из восточной зоны, содержание которых не было совершеннобесполезно, тем более, что в гитлеровское время мы научились читать между строк. Нашей радости не было предела, когда одному из нас удалось получить западную прессу, а именно женский, журнал «Констанца», журнал мод. Советские женщины вырывали у нас журнал прямо из рук. Даже верные директивам члены партии бросали украдкой взгляды на прекрасные картинки в этом журнале. Даже против такого элементарного стремления к прекрасному в Советском Союзе нет никаких средств. Еще более ощутимыми и важными были стремления, которые я смог обнаружить уже в Германии, у советских ученых, особенно у молодых. В начале 70-х годов их положение заметно изменилось. Они стали менее закрытыми, стали свободнее говорить и не прятались больше за обычными отговорками и лозунгами. Я мог без стеснения рассказывать им истории, такие же, как и в этой книге, и они не чувствовали себя неловко. Они слушали с большим интересом, так как это были картины из прежней истории их страны, события, которые происходили в их собственной.стране, которые замалчивались или грубо искажались. Конечно, при моем описании они чувствовали, что критика или шутки никогда не были вызваны недоброжелательством. Будем надеяться на то, что улучшение политической ситуации продолжится в этой огромной стране, и соседи подхватят эти улучшения!
Лысенковщина
Это мрачная глава в истории отношений советского государства и науки. В конце 40-х годов была раздута-кампания против современной генетики, основанной на работах Менделя, Вейсмана и Моргана. В качестве главного действующего лица этой кампании выступал агроном Т.Д. Лысенко. Тяжело установить, в частности, какие мотивы и лица были решающими для возникновения этой кампании. Мотивы, конечно, были преимущественно политического характера, а основным лицом, в конце концов, нужно считать самого Сталина, так как без его согласия не могло появиться ни одно официальное : оказывание по какой-либо отрасли науки или произведению искусства. Любой новый роман, любой новый фильм представляли ему для оценки, он принимал их или отклонял. Очень часто по его указаниям делались изменения, если первоначальный вариант ему не нравился. Это никогда не скрывадлсь, а наоборот, об этом говорили открыто, чтобы будущим авторам указать правильный путь» с самого начала. При обсуждении естественнонаучных вопросов такое вмешательство со стороны Сталина или партии происходило редко и если происходило, добыло бесспорно, что за ним стоял Сталин, так как он был, как описывалось в главе 16, не только великим государственным деятелем и полководцем всех времен, но также и великим ученым. Впрочем, кажется полнота власти и преклонение перед диктаторам и внушают им чувство непогрешимости, и поэтому они «из лучших побуждений» делают то, чем они совершенно не компетентны. И совсем плохо, если они верят, что что-то понимают в предмете. К такому вредному вмешательству склонны только диктаторы. Известно, что, например, в промышленности иногда бывает лучше, если руководитель обладает знаниями о персонале, пониманием людей и прочими менеджерскими качествами, и не принимает участия в решении специальных проблем в качестве инженера или ученого. По этому поводу есть убедительное высказывание дирижера Фуртвенглера. Его спрашивают, как же так происходит, что он может творить без помех со стороны Гитлера. Он ответил: «Гитлер не является музыкантом-исполнителем. Однако, знаете ли вы, какое у меня было бы тяжелое положение, если бы вождь умел играть на губной гармонике!».