С людьми никогда ничего наверняка неизвестно.
— Как знаешь, — Нимуэ потянулась было, чтобы очертить кольцо вокруг, но Мирддин осторожно перехватил ее, покачал головой, и вместо этого стянул с себя куртку и набросил ей на плечи.
Теперь их можно было принять за людей. Со спины. Издалека. Если не приглядываться. Ну, во всяком случае, Мирддин надеялся.
Нимуэ подняла брови:
— Лучше маскарад?
— Чем меньше мы тут шумим, тем лучше. Люди... хрупче нас, — он вкратце пересказал ей историю с «глушилкой» и тем, как все потом завертелось.
— Странная какая-то логика, — сказала Нимуэ, выслушав.
— Странная, — согласился Мирддин. — И вообще, странно тут. Вроде бы хорошо... но как-то нехорошо.
Нимуэ поболтала ногой в воде.
— У меня такое же чувство... скажи, по разговорам людей, как им в Кармартене по сравнению с другими местами?
Мирддин помолчал.
— У меня сложилось впечатление, что в среднем уровень жизни тут выше. Но несчастные случаи происходят чаще и заканчиваются хуже. Думаешь, кто-то играется с удачей?
Нимуэ кивнула:
— Именно. Где в Кармартене чаще всего гибнут люди? Особенно — нелепо и регулярно?
Мирддин оглянулся на полузабранный в леса замок, маячащий за городом.
— Кажется, я знаю, — ответил он.
Последние лучи золотили воздух, уже холодный. От домов и заборов ложились фиолетовые тени. Улицы уже опустели. Издалека донесся женский голос:
— Ни-ил! Ни-ил! Быстро домой!
Быстрый топот, «Вот тебя молочник заберет!», хлопок закрываемой двери, тишина.
Мирддин сам не заметил, как оказался на окраине.
Студеный вечер нарушал только ритмичный стук, и Мирддин пошел туда, откуда он доносился.
На заброшенной площадке у городской стены кто-то сам с собой играл в мяч. Мирддин вгляделся — человек, высокий, светловолосый, на куртке сзади нашита красная драконья голова в круге. Все в нем кричало, что он чужак. Мирддин начал было считать про себя ошибки, которые уже научился не делать — слишком вычурный рисунок, слишком новые вещи слишком хорошего качества, слишком ровная стрижка — но тут прямо в лицо ему полетел мяч.
— Эй!
Мирддин взял мяч из воздуха и отправил пас обратно. Некоторое время они просто перебрасывались. Мирддин подумал, что совсем успел забыть, какое хорошее чувство азарт, когда ни к чему не обязывает, удовольствие от мяча, посланного свечкой в воздух, но тут где-то рядом скрипнули тормоза.
Мирддин обернулся и пропустил пас. На обочине дороги стоял грузовик, самого обычного вида, крашеный синей красой и с белой надписью по трафарету: «Молоко». От грузовика шли четверо, в серой одинаковой форме.