Мирддин покачал головой:
— Нет.
— Что значит — нет? — опешил Донован.
— Я сделал так вчера. Ты не поберегся и повредил себе еще больше.
— Подумаешь, палец! Что мне, не работать теперь? — возмутился Донован. — А семью я чем кормить должен?
— От того, как изменилось твое состояние по сравнению со вчерашним, твоей семье стало лучше или хуже?
Донован начал наливаться краской.
— Он еще издевается! Чувырло пучеглазое!
Подошел Шон.
— Дон, чего вопишь?
— Я этого твоего... выкормыша... по-человечески помочь прошу, а он кочевряжится!
Шон повернулся к Мирддину.
— Помочь Доновану так, как он хочет, я не могу, — пояснил Мирддин.
— Все он может, — проворчал Донован. — Не хочет только.
Шон оттащил Мирддина в сторону и зашипел вполголоса:
— Так ты не можешь? Или не хочешь?
— Я не умею лечить людей, — терпеливо сказал Мирддин. — Я могу сделать так, чтоб ему не было больно. Но я уже сделал так вчера, и видишь, чем это кончилось.
— Не хочешь, значит... — Шон скривился, как от кислого, повернулся назад к Доновану и гаркнул:
— Не может он!
Донован сплюнул.
— Толку дома даненыша держать, если от него из пользы один вред. И молоко киснет.
— Ты мне еще указывать будешь, что мне в моем доме делать, Донован? — зловеще спросил Шон.
Мирддин наблюдал за происходящим, не вполне понимая, как следует поступить. Шон и Донован замолкать не собирались. Кажется, это было что-то территориальное.
Из дома вышла Мойра и включилась в перепалку.
— Тебе лишь бы на чужую шею сесть и поехать, Донован Берк!
— А тебя, женщина, вообще никто не спрашивал!
Из окон начали выглядывать зрители и сочувствующие. Громкость нарастала. Так случалось довольно часто, Мирддин подозревал, что это нечто вроде местного вида спорта.
Он тихо прикрыл за собой калитку и направился по улице прочь. Через пару кварталов он нашел телефонную будку с пожелтевшим и распухшим от времени справочником, прижал плечом громоздкую трубку и начал скармливать допотопному аппарату монетки. С третьего раза ему удалось пробиться сквозь треск и шелест и убедить человека на том конце прибыть на Тисовую, 3, найти там Донована Берка и выяснить, что у него с ногой.
Оставалось надеяться, что из этого выйдет какой-то толк.
Мирддин повесил трубку и направился к реке.
В подступающих сумерках светлела узкая спина в низком вырезе платья. Над вторым позвонком трепетала прядь, по едва уловимым движениям открытых плеч можно было уловить мелодию.
Вот так слухи и появляются, подумал Мирддин.
— Тебя видно, — сообщил он, подходя и усаживаясь рядом на траву, уже начинающую желтеть.
— Так тут не ходит никто, — сказала Нимуэ.