— Они бы погибли, — тихо сказал Бателиос мне на ухо, — эти люди, которые хотели лишь одного — жить в мире. Поскольку они дали приют таким, как мы, военный отряд послал Тасдиема убить их, не зная, что тот сам — Черная Тень.
— К чему это ты? — спросил я.
— Если бы не ты, друг мой, маг скорее всего убил бы нас, и даже если бы мы выжили, мы никогда не услышали бы их криков и не смогли бы освободить их из ловушки.
Он слегка ослабил хватку.
— Сегодня ты спас пятьдесят незнакомцев, маленький меткий маг. Может, ты больше аргоси, чем хочешь, чтобы мы считали.
Жители деревни все еще наблюдали за нами. Я понятия не имел, кто они такие и понимают ли они хоть слово из того, что сказал Бателиос. Это было неважно. Один за другим они сделали знак правой рукой, прикоснувшись кончиками пальцев сперва к своим губам, потом — к голове. Пара малышей, похоже, не совсем ухватили этот жест. Родители продолжали показывать им, пока они не сделали его правильно.
Тут я должен был что-то почувствовать. Может, жгучую гордость? Теплое сияние, происходящее из понимания, что в кои-то веки я что-то сделал правильно? Но я не мог наслаждаться ничем подобным. Я все время думал, как бы мне хотелось, чтобы Фериус была здесь и увидела, что на один короткий миг я приблизился к тому, чтобы быть настоящим аргоси.
— Полагаю, на один день с него довольно восхищения, — сказала Диадера и подмигнула мне. — Не бери в голову, Келлен. А то у тебя становится такое забавное лицо.
С моих губ сорвался смех:
— Заткнись, Рейчис.
Я не собирался так говорить. Насмешка Диадеры настолько сильно напомнила мне о белкокоте, что на мгновение я… Я забыл. И, забыв, перестал напоминать себе не чувствовать его отсутствия.
Диадера посмотрела на меня, склонив голову к плечу:
— Рейчис?
Ее не было там, когда Турнам и Бателиос нашли меня в пустыне. Она не знала, о чем я говорю. «Рейчис» — было просто имя, которое произнес Бателиос там, в аббатстве.
Мне нужно было сказать что-нибудь умное… Найти способ сменить тему и дать себе время, чтобы снова возвести стены, пока не стало слишком поздно. Но я не смог этого сделать. Как я ни пытался сдержаться, мои следующие слова прерывались рыданиями:
— Он был белкокотом. Моим деловым… Моим другом, черт побери. Я думаю… Думаю, он мертв.
Любой нормальный человек — особенно только что смотревший в лицо смерти от рук безумного мага — смеялся бы до упаду или, по крайней мере, велел бы мне не раскисать, но Диадера взяла меня за руку:
— Мне жаль, Келлен. Хочешь рассказать мне о нем?
— Нет. Я хочу…
Я оттолкнул Бателиоса, чтобы отодвинуться от Диадеры. Я не мог вынести, что она видит меня таким. Жители деревни тоже наблюдали за мной и наверняка гадали, почему тот, кто победил мага с Черной Тенью, теперь плачет, как заблудившийся ребенок.