Николай Чудотворец: Полная история жизни, чудес и святости (Вознесенский) - страница 207

В первый же принос иконы Святителя Николая из Самсоновой к Заливину совершилось от нее другое знамение Божие. Мещанская дочь, девица Марья Шуева, слепствовавшая три года, услышав о приносе в город многочтимой в народе иконы, заказала сделать к ней приклад: серебряные в миниатюрном виде изображения глаз и лба, и лишь повесила их на икону, как из глаз ее потекли слезы, и она прозрела.

В то же время другой тарский мещанин, Михайло Носков, по обещанию и в благодарность за исцеление от образа, устроил на него ризу медную. До этого обещания он по временам подвергался припадкам умопомешательства; но лишь только он дал обещание устроить на икону святителя Николая эту ризу, припадки его прекратились и более никогда не повторялись.

Об этих трех исцелениях, совершившихся через Можайскую икону Святителя Николая, знают и рассказывают многие как в Самсоновой, так и в Таре доселе.

После таких чудес жители Тары и соседних селений стали уже не только приходить и приезжать в Самсонову для богомолья перед Можайской иконой великого Угодника Божия Николая, но и носить ее по домам своим, начали чаще делать приклады к ней деньгами, серебром (привесками в виде ножек, ручек, головок, глазок и пр.), свечами и другими вещами. На эти пожертвования, вместе с прежде заведенными венцом и цепью и некоторой частью собственных денег, последний владелец иконы и первый староста недавно выстроенной ради нее церкви, крестьянин Иван Михайлович Самсонов, устроил на нее в Москве новую серебряную ризу, а купец тарский Казаринов ризу эту вызолотил на собственный счет.

Вид города Тара. Гравюра XVIII

Таким же образом, жертвами от почитателей и свидетелей чудес иконы Угодника, была создана и церковь для нее. Когда построенная в 1775 году для нее часовенька совсем уж обветшала и богато украшенную икону стало в ней держать нельзя, глава крестьян Самсоновых, названный Иван Михайлович, срубил для нее при своем доме пятистенную теплую клеть. Поступил он так, по общему признанию его односельчан, по своей простоте и неведению, а вовсе не из корысти. Начальство духовное однако не могло позволить того, чтобы образ, своей славой превратившийся в общую святыню, находился в частном доме. В 1844 году по его представлению губернский Тобольский суд постановил, чтобы жители Самсоновой или возобновили для образа старую общественную часовню, или перенесли образ в какую-нибудь из церквей ближайших сел, лучше всего в ту, к которой сама Самсонова была приходом – в тарскую Казанской Божией Матери. Епархиальное начальство однако смягчило этот суровый приговор и позволило Самсонову самому построить новую часовню, только отдельно от дома, или решило перенести ее в тарский собор. Когда окрестному населению сделалось известным это дело о перемещении чудотворной иконы, оно решило лучше всего построить в честь Угодника новую церковь. В первый следовавший затем летний праздник св. Николаю было собрано для этого 250 руб. по подписке. Дальнейшие заботы по сбору пожертвований и устроению церкви были возложены на старосту Казанской тарской церкви, Заливина, и на тарского стряпчего, Семена Ивановича Сененка. Последний с радостью принял на себя это поручение, потому что он сам видел чудесное действие образа св. Николая над одной из своих дочерей, совершенно исцелившейся от болезни ног после молебна пред этой чудотворной иконой. На обнародованное приглашение о пожертвовании денежная и вещественная помощь потекла от почитателей святого Чудотворца отовсюду, можно сказать – со всех концов России, но преимущественно от купечества Сибири. Благодаря ей в 1850 году можно было сделать закладку церкви, а чрез два года – в 1852-м – она была уже освящена во имя святителя и чудотворца Николая. Местный бытописатель, из повествования которого мы берем все эти сведения, в восторге от этого события. «Таким образом, – говорит он, – содействием великого Угодника Божия, сверх всякого ожидания, в деревне Самсоновой явилась в самое короткое время церковь, и не какая-нибудь простая, сельская, но благолепная, на каменном фундаменте, с зелеными главами и зеленой же железной крышей, с изящным, со вкусом устроенным иконостасом, с иконами живописи академика Шолудкова (учителя Тобольской гимназии), едва ли не лучшей в целой епархии, с дорогой, изящной работы утварью и ризницей».