Это не помешало Ноле снова схватить своего друга, прижать его к груди, обнять, и в то же время она понимала: неживой предмет в ее руках уже не ее Душка. Предмет – не живое существо. От этой мысли ей стало тошно.
– П-прости… прости меня… – шептала она, не вставая с колен, раскачиваясь туда-сюда, держа тельце Душки на руках.
В стоящей в углу миске осталось несколько комочков корма. Душка его ел.
Нола не заплакала. Она сдержала клятву. Был миг, когда показалось, что слезы вот-вот хлынут, но он быстро миновал, сметенный куда более сильным чувством – волной ярости, ненависти, лютой ненависти, идущей из самого нутра, пронизывающей каждую клеточку тела.
С левой стороны послышался шум. Нола обернулась.
Ройол стоял на пороге кухни как ни чем не бывало, скрестив руки на груди, с бокалом содовой.
– Боже мой. Что случилось? – спросил он.
Весь мир побагровел. При виде Ройола в груди Нолы стало что-то набухать, наружу рвалась неуправляемая стихия.
– Что с Душкой? – спросил он.
Нола почти каждый день тренировала наблюдательность, замечая мелкую ложь и недоговоренность. Однако сейчас, стоя на кухне перед девочкой, обнимавшей мертвого скунса, Ройол даже не пытался притворяться. Все читалось на его лице. В глазах его полыхал огонь, на губах играла характерная усмешка.
– Нола, мне ужасно жаль. Я что-нибудь могу для тебя сделать?
Ей хотелось броситься на Ройола, вцепиться ему в глотку и давить, пока ногти не проткнут кожу и его жизнь не погаснет, чтобы он стал таким же одеревеневшим, бесполезным, мертвым предметом, как Душка. Но девочка понимала, чем закончится подобная схватка. Сегодняшний день тому доказательство. Она бы вступила в схватку не с человеком – со зверем.
– Боже, какой надрыв, а? – проговорил Ройол. – Мир несовершенен. Странно, почему люди этого не понимают?
Нола промолчала. Много лет спустя армейский психолог сделает в ее личном деле пометку – «страдает от РРП – реактивного расстройства привязанности», что бывает с детьми, лишенными заботы с раннего возраста.
В тот вечер молчунья Нола, стоя на коленях, проклинала себя за то, что возомнила, будто в ее жизни могло случиться что-то хорошее, и еще больше за то, что ей взбрело в голову завести любимца под носом у Ройола. Не забери она Душку домой, он был бы жив.
Нола усвоила урок. И уже никогда больше не тащила в дом то, что любила.