– Обычная история, – подвела итог Ленка. – Эти экзамены – просто раздолье для убийц.
– Во время экзаменов лично мне всегда хотелось устроить что-то кровавое, – хмыкнула я.
– Поэтому тебе и ставили всегда пятерки. Все было написано на физиономии, – дополнила Ленка. – Приехали!
Тот же майор, что допрашивал нас после убийства министра, приехал и в этот раз. Поздоровался со всеми, как со старыми знакомыми, и приступил к новому допросу. Ему отвели одну из аудиторий, где закончился экзамен, а уставшие организаторы расселись в коридоре.
Мы были в начале очереди, и чем сильнее близился допрос, тем сильнее я нервничала. Ладно, в тот раз кто-то должен был найти труп, и эта роль выпала мне, но разыскать еще одно тело, пусть пока живое, это полный нонсенс. Если так пойдет и дальше, то я смогу заменить поисковую собаку и выезжать на места катастроф.
– Зачем ты пошла к медсестре? – шепотом спросила меня Ленка.
– А то ты не в курсе.
– Как ты объяснишь свой визит майору?
Уместный вопрос. Я задумалась, вернее, сделала вид, потому что в голове крутились обрывки мыслей и не складывались в толковое объяснение.
– Скажешь, что хотела взять таблетку от головной боли, – посоветовала Ленка. – Ведь может же у тебя болеть голова?
– Спасибо. Так и скажу.
Вплоть до захода в кабинет я мысленно повторяла причину своего прихода к медсестре. Головная боль, конечно же, что может быть естественнее. И опровергнуть мою версию невозможно, ведь наличие головной боли нельзя проверить объективно. И вообще, науке известны даже случаи суицида из-за головной боли.
Я заходила на допрос с тем же ощущением, как клаустрофоб идет в лифт. Майор предсказуемо узнал меня. Допрос начался.
– Во сколько вы обнаружили тело?
– Через пару минут после окончания экзамена.
Вычтя несколько минут от времени вызова «Скорой», я указала время. Майор не поленился заглянуть в журнал исходящих вызовов телефона.
– Хорошо, а зачем вы вообще пошли в медпункт?
А вот и момент истины, точнее, момент вранья. Мне придется осмотрительно говорить, не сболтнув лишнего.
– Голова сильно болела. Справа в затылке. Это к ветру, кстати. Вот. Я хотела взять таблетку, зашла, а она вся в иголках…
Голос дрогнул, и я замолкла. Майор наверняка списал это на нервозность, но причиной тому было наглое вранье, столь неприятное, что организм испытывал трудности с речью. Полицейский особо отметил, что я профессионально нахожу раненых и мертвых, посмеялся над этим, задал еще несколько вопросов, на которые я честно ответила (ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаю), и на этом допрос был окончен. Я выползла в коридор, как клаустрофоб из неисправного лифта. С колотящимся сердцем, красным лицом и выдохшаяся.