– Пойду проконтролирую, как она там заполняет бумаги, – пробормотала Цокотящая вполголоса и стремительно покинула кабинет, в дверях столкнувшись нос к носу с медиками. Фельдшер сразу признал в раненой медсестре свою давнишнюю одногруппницу. Врач, седой мужчина кавказской внешности, сразу спросил, пыталась ли я доставать иголки, торчащие из шеи. Отрицательный ответ его удовлетворил. Решено было немедленно везти раненую в больницу, и сразу встал вопрос о переносе бессознательного тела. Полотнище для переноски притащил фельдшер, а вот погрузка тела оказалась задачей сложной. Главной проблемой было не потревожить шею.
Медсестра весила явно меньше министра, но поднять ее втроем было все равно задачей нелегкой. Безвольно обвисающие конечности добавляли проблем. Поэтому я на личном опыте повторно убедилась, как сложно носить бессознательные тела. Моя роль заключалась в придерживании головы и шеи. Наконец, раненую понесли в санитарную машину, спустили по лестнице при помощи Леонида Павловича и вездесущей химички, а я все еще ответственно придерживала шею и голову. Красно-белый автомобиль умчался, завывая сиреной, а мы привычно остались ждать полицию.
– Почему-то уже второй экзамен так заканчивается, надоело уже, – меланхолично сообщила оказавшаяся рядом Ленка. – Маньяк, что ли, орудует?
– Убийца стащил склянку, – сообщила я на французском, – а медсестру он обстрелял иголками.
– Сфотографировала?
– Обижаешь.
Сидя в коридоре первого этажа, напротив раздевалок, мы отсмотрели сделанные мной фотографии. Ленка удрученно качала головой.
– Либо это конченый псих, которому плевать на разоблачения, либо это массовый заговор. Якобы никто ничего не видел. Нет мыслей, во сколько ее обстреляли? Почему ты вообще думаешь, что в нее их не воткнули, а именно обстреливали?
– Начнем с того, что она же не труп! Никаких следов разложения, поэтому я не знаю, во сколько это случилось. Да, было бы легче, если бы она начала разлагаться! Не перебивай! А к историчке я уже подходила. Она опять пробегала половину времени с поручениями. Но говорит, что не видела, чтобы кто-то вообще приходил в медпункт. Отвечаю на второй вопрос: если бы в нашу медсестру просто так втыкали иглы, она бы защищалась, возможно, подняла бы шум. Картина преступления была бы иная. Защитные раны, возможно, травмы, полученные нападавшим. Никто посторонний не ранен, не выглядит взволнованным. Кстати говоря, здесь и психология играет роль. Причинение вреда в близком контакте нервирует куда сильнее, чем те же действия, но издалека. Меньше нервов. Сравни свои чувства: если метнуть нож в кого-то или воткнуть его, стоя рядом и ощущая все движения. Дистанционные способы нанесения ущерба не вредят совести нападающего. Поэтому он остался спокоен, плюс к этому никто ничего не видел и не знал.