— Сюда, пожалуйста, — прорычал кто-то у меня за спиной.
Обернувшись, я вдруг почувствовал себя до смешного маленьким. Гид, должно быть, был двухметрового роста.
Через несколько секунд визит завершился у подножия лестницы, загороженной красной лентой.
— И не забудьте про гида…
Все посетители с впечатляющей живостью схватились за кошельки.
— А залы древности? — вскрикнула Катрин, готовая учинить скандал.
— Они на реконструкции, — отвечал гид, состроив еще более грозную рожу.
— Но это невозможно! Мы приехали из Парижа, чтобы их осмотреть. Мсье — преподаватель университета…
— Ничего страшного, — сказал я гиду, утаскивая Катрин за плечо.
Вскоре мы оказались в парадном дворе.
— Вы сдрейфили! — вспылила моя студентка. — Надо было настоять!
— Идемте выпьем чаю, Катрин, и успокойтесь. Лично я занимался дзюдо всего год.
— А это тут при чем?
— А вы видели, какого роста гид? Это же гора мускулов, право слово.
Катрин все дулась на меня, пока мы шли до ближайшего кафе.
— Стоило ли ехать в Аранкур, — еще ворчала она, — чтобы при первом же препятствии просто сдрейфить?
— Решительно, это слово вам нравится.
— Всего лишь констатация: вы сдрейфили!
Она начинала всерьез меня раздражать. По счастью, повод развеяться предоставили посетители за соседним столиком. Я обожаю наблюдать за людьми. И отнюдь не по бестактности. Я лишь пытаюсь вообразить, кто они по жизни, какие прячут секреты, откуда приехали и куда поедут. Слева от меня фатоватый красавец лет сорока уселся перед зеркалом, а его спутница, явно моложе него, примостилась на стуле. Девушка злилась.
— Я тебе не игрушка, — шептала она с яростью.
— Ну разумеется, нет, — отвечал фатоватый красавчик, до того озабоченный своим вихром, что совсем позабыл придать голосу побольше убедительности.
Катрин шлепнула меня по руке:
— Э-эй… Вам в чай молока налить?
— Простите? Да… два кусочка.
— Два кусочка молока?
Я нахмурился. Сцена становилась увлекательной. По-моему, дело шло к тому, что девушка сейчас встанет и уйдет от красавчика-фата — тот, наконец-то разгладив свой вихор, понял, что положение серьезное.
— Мсье Азар, вы подслушиваете чужие разговоры, — вполголоса заметила Катрин. — Я догадывалась об этом: вы любопытны, как провинциальная старая дева.
— Дело не в любопытстве, — прошептал я, не сводя глаз с соседки, — дело в… О, да она встает.
Я потихоньку рассмеялся.
— И еще вас забавляют несчастья ближних, — добавила Катрин. — А вы знаете, что вы чудовище?
— Да ничуть. Вы ничего в этом не понимаете. Это никакое не любопытство, а научный интерес к человеческому поведению.