Красавец только что оплатил счет и, уходя, окатил меня полным отвращения взглядом, от которого мне стало не по себе. Кажется, на меня так смотрели уже не в первый раз.
— И что будем делать теперь? — спросила меня Катрин. — Я отвезу вас в Париж?
— Гм-м? Нет-нет, — рассеянно сказал я, — мы вернемся в замок.
— В замок? Да ведь уже шесть! Для посещений он закрыт.
Кто на меня уже так смотрел? Почему я почувствовал себя так плохо?
— Мсье Азар, я же с вами разговариваю!
— Да. Кстати, давно хотел вам сказать именно это: Катрин, вы слишком болтливы.
Решетчатые ворота в замок Аранкур остались открытыми. Еще не зная точно, что делать, я подошел к хибарке, в которой обитал человек, оказавшийся не столько гидом, сколько охранником.
— Опять вы? — проворчал он, заметив нас.
Я, не ответив ни слова, просто достал кошелек. Мне показалось, что банкнота в двести франков могла бы смягчить грубый нрав этого невежи.
— Что хотят эти люди, Моро? — спросил кто-то у нас за спиной.
Я обернулся. Это был красавчик-фат.
— Этот мсье и эта дама желают взглянуть на древности, мсье граф, — угодливым тоном объяснил Моро. — Я им сказал, как вы велели: что это все на реконструкции.
— Так оно и есть, — сказал граф д’Аранкур, — в этих залах идет ремонт, и они закрыты для посетителей. Весьма сожалею.
Эти слова он не произнес, а как-то яростно прожевал. Будь в его власти спустить на меня собак или натравить охранника, он бы так и поступил.
— Жаль, — только и ответил я, — тогда, может быть, в другой раз?
Я незаметно кивнул Катрин, и мы перешли в отступление. Что же такое этот человек почуял во мне, чтобы даже не потрудиться скрыть свой гнев? Кто же еще так на меня смотрел?
— Не стоило возвращаться, чтобы сдрейфить во второй раз, — заметила Катрин, идя за мной. — Эй! Зачем вы свернули сюда? Тут нет дороги! Тут вы не дойдете до ворот! Мсье Азар, отвечайте же!
— Катрин, замолчите. А то я не слышу своих мыслей.
— Да вас убить мало!
— Вот оно! — воскликнул я. — Вас осенило. Меня надо убить!
Меня надо убить, потому что я знаю истину. Граф д’Аранкур окинул меня таким же убийственным взглядом, как тот человек на лестнице, двадцать лет назад.
За гладью пруда я приметил одну иву. Она могла полностью скрыть нас от чужих глаз.
— Вы тут не слишком замерзнете? — спросил я свою студентку, когда мы устроились в укрытии.
— Не соизволите ли объяснить мне, в какую игру мы играем?
— Мы ждем наступления ночи.
— Как приятно. А потом мы обуем ботинки на каучуковой подошве, наденем одежду защитного цвета и пойдем штурмовать стены замка — взберемся по ним, цепляясь предпочтительно за плющ?