— Ку-ку, а это я! И вижу, это вам приятно.
— Здравствуйте, Катрин.
Моя бывшая студентка пришла поговорить о теме ее магистерской диссертации.
— Я вам уже не преподаватель. Если правильно помню, ваш руководитель мсье Рапон. Он очень компетентный специалист, Жорж Рапон. Вот если бы вы захотели изучать Античность, я бы охотно записался в ваши менторы… Но о колдовстве XIX века я совсем ничего не знаю, юное создание.
— Когда вы начинаете разговаривать со мной таким тоном, мне кажется, что нас разделяет полвека! А не перейти ли нам на «ты»?
— Не думаю, что это уместно. Приберегите «тыканье» для ваших товарищей.
— А вы для ваших мумий! Ах, будь я обвязана ленточками и лежи под крышкой саркофага — уверена, вы обращались бы ко мне «милая». Но увы — я много болтаю, хожу в брюках и ем свои губы. Я живая!
— Присели б вы наконец. Будете мешать чуть меньше.
Но Катрин разошлась не на шутку. Ей прикипело повести меня к одному колдуну, вылитому типажу прямо из XIX века, — ей настоятельно советовали поговорить именно с ним.
— Он влияет на судьбы, может навести порчу, он целитель, кудесник, лекарь. Похоже, это настоящая диковина! Гаруспики этрусков в сравнении с ним просто шуты.
— Мне надо работать, Катрин, подготовиться к промежуточным экзаменам, закончить статью об истоках…
— Вы просто боитесь.
— Ехать с вами в машине? Конечно, боюсь.
— Вы боитесь сверхъестественного. Сильных чувств. Работы у вас не больше обычного, но вы дрейфите.
Я набрал побольше воздуху и с самым свирепым видом отчеканил каждое слово:
— Вы. Меня. Достали!
Катрин открыла было рот, собираясь возразить, но вдруг передумала:
— Ладно, ладно. Поняла. Оставляю вас и ухожу. Работайте спокойно!
И целую неделю она не подавала признаков жизни. Полагаю, это была ответная мера.
Мое наказание окончилось в четверг вечером. Резкий звонок в дверь, к которому Катрин успела меня приучить, заставил меня вскочить с кресла.
— Не побеспокоила? — спросила она, тут же ответив сама себе: — Ну конечно, да.
— Нет, не очень. Но, пожалуйста, без колдовства…
Катрин присела.
— А вы не будете против, если я расскажу вам о Франсуа Филиппе?
Я нахмурился:
— А это еще кто такой?
— Вы уже забыли доктора Филиппа и его сына?
— Ах да, заика!
— Доктор вчера приходил к нам осмотреть мою бедную маму, у нее радикулит… Что вы сказали?
— Я? Ничего.
— А! А то я думала, вы хоть поинтересуетесь, не слишком ли ей плохо. Именно так поступают в подобных случаях — говорят с сочувствующим видом: «Радикулит, о, это всегда так болезненно».
— Я благодарю вас за старания меня воспитать, Катрин. Итак, доктор явился…