Разведчики сообщали, что силы маркграфа – около двух тысяч солдат – появятся на дороге на рассвете следующего дня. Под началом Изембарда собралось всего четыреста пехотинцев и восемьсот всадников.
Ориоль привез подписанный Фродоином mandatus[60] и рассказал Изембарду о последних событиях в Барселоне. Фродоин провел без сна двое суток в церкви у моря, моля о божественном знаке, который позволит отыскать останки святой Эулалии, не открывшиеся архиепископу Сигебуту. Глубокое почтение к мученице во всем христианском мире могло бы изменить соотношение сил, но пока что барселонцы располагали только старинными преданиями, которые успели смешаться с другими, доходившими из далекой Мериды. Быть может, кости Эулалии погребли вовсе не в Барселоне.
Изембард с Ориолем мрачно обходили лагерь.
– Ориоль, войско разваливается на глазах. Наши солдаты думают, что хранить верность мертвому королю, когда жив маркграф, – это самоубийство. Отряды Берната нас растопчут.
– С границы сюда движутся сотни людей. Тебе нужно всего лишь несколько дней. Граф Гифре нас не оставит, я уверен.
– Ориоль, я ведь уже много лет воюю. Мы оба знаем: чтобы сражаться, нужна причина – честь, вассальная присяга, восстановление справедливости, мщение, власть или богатство… Но те, кто откликнулся на мой призыв, сделали это только ради уважения и верности своему капитану, поэтому сейчас мне нечего им предложить. Не обладая победным духом, мы заранее обречены на поражение.
– Ты должен вести переговоры от имени епископа. Теперь ты получил все полномочия.
– Я просил об этом статусе, чтобы подбодрить моих людей. Нам-то с тобой понятно, что маркграф не раздумывая насадит мою голову на пику. Есть новости из Франции – как там разворачивается восстание?
– Дом Бозонидов и другие участники альянса заставляют мятеж расползаться, как масляное пятно. И все-таки Гильемиды продолжают сопротивляться на своих землях, за них стоят и их вассалы. Уже выезжая из Барселоны, я узнал, что прилетела голубка с посланием для Фродоина: архиепископ Гинкмар находится в Реймсе, он объявил о верности королевскому наследнику Людовику Заике. Гинкмар намерен встретиться с Гуго Аббатом, маркграфом Нейстрии, который всегда выступал на стороне короны; архиепископ будет убеждать Гуго выйти из альянса. Такой шаг уравнял бы силы соперников. Однако Гинкмар нуждается в каком-нибудь небесном ручательстве, подтверждающем законность притязаний наследника.
– И тут на сцену выходит Фродоин со своим inventio, – добавил Изембард, вспомнив о письме, которое старик отправил из монастыря Монмажур.