После нескольких дней в четырех стенах номера у Мерсер развилась клаустрофобия, и она была готова на все, лишь бы сменить обстановку. Она с нетерпением ждала, когда сможет снова вернуться в свой коттедж, и считала дни до отбытия Конни со своей оравой домой. С целью отвлечься от работы над романом, Мерсер гуляла по пляжу, стараясь держаться подальше от коттеджа, и следила за тем, как бы не столкнуться с кем-то из знакомых.
А встреча с Мортом Гаспером могла оказаться полезной и вдохнуть новую жизнь в ее затухающую карьеру. Тридцать лет назад он купил «Рипли» по дешевке и превратил убыточное и дышавшее на ладан маленькое издательство в крупный и независимый издательский дом. Обладая тонким чутьем на талант, он собрал и раскрутил целую плеяду писателей разных жанров, чьи книги успешно раскупались. Возродив традиции золотого века книгопечатания, Морт устраивал трехчасовые ужины и вечерние презентации у себя дома в Верхнем Уэст-Сайде. Он был, без сомнения, самой колоритной фигурой в издательском бизнесе и на седьмом десятке оставался столь же деятельным, что и много лет назад.
В пятницу днем Мерсер провела два часа в Интернете, читая старые журнальные статьи о Морте, и все они были интересны. В одной из них, двухлетней давности, рассказывалось, как Морт заплатил аванс в миллион долларов неизвестному автору за его дебютный роман, продажи которого составили всего десять тысяч экземпляров. Он не жалел о содеянном и считал это «выгодной сделкой». В другой рассказывалось о его последнем браке с женщиной, которая была примерно одного возраста с Мерсер. Ее звали Фиби, и в «Рипли» она работала редактором.
В восемь вечера в пятницу Фиби встретила ее у входной двери дома Брюса и после дружеского приветствия предупредила, что «мальчики» уже пьют. Проследовав за ней на кухню, Мерсер услышала жужжание блендера. Брюс, одетый в шорты и тенниску, смешивал на заднем крыльце коктейль из рома с лимонным соком и сахаром. Чмокнув Мерсер в обе щеки, он представил ее Морту, который приветствовал ее медвежьим объятием и заразительной улыбкой. Он был босиком и в рубашке до колен. Брюс протянул ей бокал с дайкири и подлил остальным, после чего все расселись в плетеных креслах вокруг небольшого столика, заваленного книгами и журналами.
Не вызывало сомнения, что в подобных ситуациях, как, наверное, и во всех других, говорить должен был Морт, а остальным надлежало слушать. Мерсер это полностью устраивало. После третьего глотка она почувствовала гул в голове и задумалась, сколько же рома добавил Брюс в коктейль. Морт метал громы и молнии по поводу президентской гонки и плачевного состояния американской политики, в чем Мерсер совсем не ориентировалась. Но зато Брюс и Фиби слушали с интересом и вставляли ремарки, помогавшие Морту делиться своими соображениями и дальше.