– Арман, я приняла решение: я покидаю Лувр!
– Что случилось? – он едва не схватился за сердце, решив, что Мария хочет опять на воды или в Куссе – в то время как решается судьба союза с Испанией! – Куда вы хотите уехать?
– На улицу Турнон, – успокоила его королева. – Я купила землю у герцога Люксембургского. Хочу свой уголок, Арман, – только для вас и меня!
– Улица Турнон? – переваривал известие Арман. – Но там же жил Кончини…
– О да, – кивнула королева. – Близко, удобно.
Именно Люксембургский дворец Марии Медичи позволил Арману прийти к соглашению с Испанией.
Архитектор Соломон де Бросс, лысый старик с могучими бровями, склонился над чертежом:
– Ваше величество, вы хотите украсить сад фонтаном?
– Да, мне хочется придать этому уголку как можно больше итальянского колорита… – Мария Медичи подняла глаза к серому парижскому небу. – Что-нибудь изящное… Но с галльским акцентом! – она мрачно почесала нос карандашом. – Для патриотизма.
Архитектор задумчиво склонил голову. Он питал к заказчице громадное уважение: помимо размаха и щедрости, королева обладала тонким вкусом – в отличие от большинства его клиентов. Люксембургский дворец быстро рос, и строители уже начали отделывать фасад рустованным камнем – очень по-итальянски.
– Я хочу, чтобы это место при всей красоте носило интимный, уединенный характер… – тихо сказала королева. – Может быть, грот?
– Грот? Вполне возможно. Вот тут будет фасад с тосканскими колоннами и гербом Медичи. Тут бассейн, заслоняемый фасадом. Подача воды, как и во дворец, – через акведук.
– И фигуры нимф. Пусть вода льется из кувшинов, которые они держат!
– Нимф. А как же французский акцент? – вспомнил архитектор.
– Оmammamia! Ну пусть это будут не нимфы! Назовите их Сена и Рона – две главные реки Франции! – королева повернулась к Арману, сдвигая очки на кончик носа. – Как вы думаете, ваше преосвященство, это будет достаточно патриотично?
– О да, ваше величество! – поклонился Арман. – Чрезвычайно.
– А эскизы фигур пусть набросает Рубенс, – взгляд королевы стал мечтательным, а у епископа отчего-то задергался ус.
*Слова трубадура XIII в. Рикьера посвящены изгнанию крестоносцев из завоеванных ими земель.
**Сенека. Нравственные письма к Луцилию.
Глава 45. Пурпурная лихорадка (март – декабрь 1622)
Как красиво блестит навощенный паркет! Так и манит разбежаться и проехаться по анфиладе – от начала до конца! Мари, вдова коннетабля Люиня, вдруг развеселилась.
– Анна, побежали! – расхохотавшись, она схватила королеву за локоть.
– О нет, нет, – заупиралась Анна Австрийская. – Мари, не надо!..