Мария уже обнаружена. Арман представил, как брат недоуменно пожимает плечами – как можно все время прятаться в одном и том же месте? Ищет Франсуазу. За бочками нет. В собачьей будке нет.
– Нет, ваша милость, сюда никто не заходил, – слышится из кузницы голос Леона, стук молотка прекратился и вновь возобновился.
– Где же вы? – Альфонс в нетерпении мечется по двору, пиная клочки сена и конские катыши. Слышится сдавленное хихиканье – все-таки Франсуаза совсем малышка, не смогла сдержаться – уж очень уморительно брат выглядит, когда злится.
– Франсуаза, вылезай! – ликует Альфонс. – Ты под телегой! И тебе опять влетит от бабушки за платье!
Толкнуть бы его самого в навоз, чтоб не ябедничал. Представив Альфонса – в желтом шелковом костюме с бантиками, сидящим в куче свежих конских яблок, Арман фыркает в рукав.
– Робер, выходи! – кричит брат.
– Робер, не выходи! – смеются девочки.
Судя по голосу, брат доволен: неинтересно искать в одних и тех же местах. Вот Леон и Фантина здорово умели придумывать, куда спрятаться! Но им теперь не до игр.
Словом, размышляет Арман, расти и становиться взрослым – вовсе не всегда хорошо. Анри вырос и уехал в Париж – в пажи к самому королю. И с ним Ансельм – «мой конюший», как назвал брат второго сына кормилицы, хотя Ансельм умеет только чистить лошадей и выгребать навоз – даже затянуть подпругу ему не хватает силенок. Вот Леон подпругу не то что затянуть – он ее порвать голыми руками может, хотя ему всего двенадцать. Так что Арман в свои почти пять лет не особенно стремится избавиться от «почти».
– Робер, так нечестно! – кричит Анри. – Я не буду тебя искать, ты жулишь!
– И ничего я не жулю… – попался на удочку Робер. Альфонс ликующе кричит и кидается к мосту.
– Куда вы, мсье Альфонс, нельзя за ворота! – шамкает Этьен. – А ты вылезай сейчас же!
Похоже, Робера обнаружили. Арману хочется поглядеть, как Этьен накажет нарушителя, но все-таки он остается на месте – интересней всего, когда тебя ищут всем скопом. Мальчик хихикает в предвкушении – тихонько, не спугнув трясогузку, что рыскает в дюйме от его башмаков. Птица поворачивает головку – и вот ее уже нет, только шевельнулся воздух у лица от ее стремительного взлета.
Крик.
Дикий.
Женский.
С опушки.
Грубые мужские голоса – ругательства, топот. Солдаты!
– Солдаты! – кричит Этьен. – Тревога! Все в замок!
Робер визжит – судя по звуку, он упал в воду. Арман выскочил из своего убежища и увидел на лугу Манон – красная юбка развевается, рыжие волосы плещутся за плечами, словно пытаясь оторваться от головы и улететь – но солдат в железном шлеме не отстает, топает сапожищами, сейчас схватит! Манон оглядывается, подбирает юбки и бежит, бежит к замку – черная яма рта, черные ямы глаз.