– У тебя все в порядке? – услышал Глеб голос Анны, появившейся совершенно незаметно.
– Все нормально! – ответил он. – Попал я в кого-нибудь, как ты думаешь?
– Не знаю, – вздохнула она. – Это Донгаров их ведет. Я Донгарова видела. Теперь нельзя нам идти на заимку. Он дорого за это заплатит!
Глеб подумал, что у Донгарова гораздо больше шансов добраться до них, чем наоборот, но говорить ничего не стал. Положение было хуже некуда. Их мешки с припасами, его куртка валялись где-то в камнях. Патроны, спички, да всякая мелочь в карманах – все что у него осталось.
– А куда теперь?
Анна немного помолчала.
– На Ачик-тау! – сказала она с неожиданной уверенностью. – Донгаров нас не найдет! Пошли, Глеб!
Она легко поднялась и, не оглядываясь, шагнула в тайгу. Теперь, не обремененные грузом, они двигались гораздо быстрее. Выстрелы позади прекратились, преследователи осознали, что жертвы могут ускользнуть, и бросились в погоню. Вновь начался глухой, дремучий урман с деревьями вповалку и непроходимыми зарослями колючего подлеска. Очень скоро свитер Глеба оказался изорванным в клочья, залитое потом лицо саднило от множества мелких царапин. Путь их снова пошел на подъем, Анна вела его по косогору, забирая все выше и выше, и, хотя здесь уже деревья росли не так часто, облегчения это Глебу приносило немного.
Они карабкались вверх около получаса и, как ни велика была опасность за их спинами, настал момент, когда оба вынуждены были остановиться на пару минут, чтобы хоть чуть-чуть перевести дух…
– Пошли, – сказала Анна. – Мы от них не оторвались, они по нашему следу идут. Донгаров хороший охотник, от него в тайге уйти трудно.
– Как же мы уйдем? – не мог не спросить Глеб.
– Скоро сам увидишь, – ответила она, видимо, не желая тратить время и силы на объяснения. – Уже недалеко. Давай поторопимся, Глебушка!
Ближе к вершине лес все больше редел и, наконец, кончился. Под ногами у них вновь был камень. Здесь он уже не казался ослепительно-белым и гладким, как снизу. Кое-где поросшие мхом, изрезанные ветром и временем скалы, образовывавшие вершину Ачик-тау, вздымались на неприступную тридцатиметровую высоту. Анна шла уверенно, и Глеб сейчас окончательно убедился, что дорога ей действительно была давно ведома. Скоро они оказались на естественной тропинке – карнизе шириной метра в полтора, который огибал утесы и постепенно уходил вверх, но за очередным изгибом вдруг свернул в толщу скалы, превратившись то ли в расщелину, то ли в пересохшее навсегда русло горного потока.
Еще несколько поворотов в тесных стенах, – и дорога кончилась, уткнувшись в скалу.