Сошлись и тут же перемешались в диком крике, в смертельных взмахах сабель, под ржание встающих на дыбы лошадей.
— Ух! — стрелец с красной, кровавой полосой на лице, отмеченной саблей, откинулся на спину коня.
Над головой прогремел выстрел. Кто-то громко закричал. Вокруг перекошенные ненавистью лица стрельцов — боярских людей. Эх, сабля, гуляй, милая! Сегодня твой пир — вкушай чужую кровь, неси смерть!
Мы быстро опрокинули и разметали дворянскую конницу. Впереди проглянул обоз Барятинского — вот она, удача и победа! И вдруг, впереди обоза выбежали ряды стрельцов. Их пищали окрасились дымками, грянул залп, и полетели с коней мои лихие казаки. Мой конь споткнулся, и я тоже начал падать. Конь тихо заржал, опрокидываясь на бок. Я успел соскочить и покатился по жидкой, взбитой копытами коней, орошённой кровью и дождём земле.
— Батька, сюда! — закричал Иван Лях.
Его крик утонул в новом оружейном залпе. Пороховой дым густым облаком покрыл поле, скрывая стрельцов и казаков. Битва стала нереальным сном, в котором всё слишком медленно и вяло. Не дым, а болото, сквозь которое продираешься с большим трудом.
Откуда-то вынырнул Лях и привёл с собой сменного коня. Я взлетел в седло.
— Где казаки? Собирай их и вперёд — ещё немного, и они побегут! — закричал я.
Прогремел ещё один залп.
— Батька, отступаем! Не пробиться нам к ним! — Иван покачивался в седле, его плечо было мокрым и красным.
Конь хрипел и мотал головой, разбрызгивая белую пену и косясь на седока обезумевшими глазами.
— Конница! — закричал кто-то из наших.
Дворянская конница неожиданно появилась слева и ударила нас.
— Вперёд! — закричал я в исступлении, но было поздно — царские войска теснили нас со всех сторон.
Всё, что мы смогли сделать, так это, огрызаясь, отойти с поля боя, сохранив порядок.
— Лазарка, скачи в острог за помощью — пусть пришлют людей и пушек! — приказал я есаулу. — Надо кончать с Барятинским — или мы, или он!
К вечеру мы вновь сошлись с боярским войском, испытывая взаимную ненависть и жажду убивать друг друга…
Не подведи казаков необученные и необстрелянные мужички, одолели бы Барятинского.
…Я был в самой гуще схватки, когда почувствовал сильный удар в ногу — пуля прошла сквозь икру. Я развернулся в седле и рубанул дородного дворянина по голове. Неудачно — сабля пошла вскользь, и дворянин уже валился на меня, широко вытаращив глаза. Чертёнок вовремя всадил ему в спину пику.
— Молодец, Чертёнок!
— Я всегда рядом с тобой! — весело закричал молодой есаул, выхватывая из-за пояса заряженный пистоль.
Его взгляд упал на мою ногу — она стала мокрой от крови.