Я посмотрел на дядю, избегая глядеть в потемневшие, предвещающие бурю глаза дочери Громовержца, у меня морская болезнь. Было ощущение, когда посмотрел на небо и плывущие темные облака, что сейчас оттуда высунется мускулистая рука Первого Олимпийца и метнет в меня молнию. Дядя улыбнулся и доброжелательно похлопал по плечу.
— Ты отвергаешь меня? — в голосе Елены звучало глубокое потрясение.
— Я?
— Ты! — крикнула Елена — она схватила меня за края тоги и принялась их бешено рвать.
Я показал на дядю:
— Успокойся, Елена, смотри, он любит тебя безумно. Лет двадцать, не меньше. С тех пор, как прочитал сказку Гомера о Трое.
— А ты?
— Я не придавал тогда этому значения — больше интересовался футболом и записями «Свинцового дирижабля». У них есть вечная вещь — «Лестница в небо», ты никогда не слышала, но я могу напеть…
Меня перебил дядя.
— Послушай, Лена, у нас мало времени. Прими от меня этот волшебный браслет, — дядя попытался сунуть в руки разгневанной женщины «искатель». — Сергей прав, я любил тебя всю сознательную жизнь. Ты ещё не оценила силы моей любви и той самоотверженной работы, которую я выполнил ради тебя. Я положу к твоим ногам тысячи миров и вселенных. — Любая бы женщина купилась на это, но не Елена.
— Я прикажу бросить тебя в клетку к голодным циклопам, — наморщив греческий носик, ответила красавица.
— Какие циклопы? Ты не должна так со мной говорить. Возьми браслет. Лена, ты только взгляни на него, это волшебная вещь.
Елена взяла браслет и не глядя кинула на угли. «Искатель» скрыл взметнувшийся над ним пепел.
— Что ты наделала, дура! — вскричал Артур Львович.
Я понял, что сейчас она вопьется ногтями в его лицо, и предусмотрительно схватил Елену за локти.
— Отпусти меня, негодяй! — закричала она, пробуя освободиться.
— Успокойся! Главное, спокойствие! — рявкнул я, встряхивая красавицу.
— Что будем делать?
Дядя ответить не успел, в это время со стороны леса донеслось:
— Сестра!!! Я иду-у-у-у-у-у! — к нам несся огромными прыжками здоровенный детина. На обнаженном блестящем торсе переливались бугры мышц, воздух со свистом молотили кулаки-поршни. Одним словом — атлет.
— Кто это?
Елена торжествующе рассмеялась.
— Вот теперь вы оба получите. Я попрошу брата, чтобы тебе он уделил особое внимание, — мстительно пообещала она мне.
— Кто твой братец?
— Разве ты не слышал о Полидевке, лучшем кулачном бойце Аттики?
Я оглянулся на дядю, он сидел убитый горем подле углей, шевелил прутиком золу, пытаясь обнаружить «искатель».
— Дядя, ты слышал, к нам Полидевк спешит, брат Елены? Она утверждает, что он боксер.