— О, Ша-а-арх, — простонала Кьяра и всхлипнула тихонько.
Ее тело предавало ее, сладостный дурман туманил голову, дыхание участилось.
— Нет-нет-нет, — помотала головой Кьяра, в попытке вернуть себе самообладание и избавиться от наслаждения.
Она решительно рванула завязки на плаще, отбрасывая его в сторону и нисколько не заботясь о том, что многострадальный предмет гардероба, в очередной раз оказался на полу, распустила шнуровку на платье, стараясь отогнать от себя видение того, как эти самые завязки еще несколько часов назад собственноручно завязывал незнакомый шиисс. Одним гибким движением, Кьяра высвободилась из плена грубой ткани, затем спустила с плеч сорочку и, оставшись лишь в коротеньких панталонах, переступила через ворох одежды на полу.
Стараясь успокоить зарождающийся жар в крови, Кьяра поплескала на лицо холодной водой, и, понимая, что эта процедура нисколько не помогла, принялась поливать тело. Плескаться в небольшом тазу для умывания было не слишком удобно, но другого выхода Кьяра не видела. Звать прислугу для того, чтобы ей приготовили ванну, было неразумно. А магические кристаллы для подогрева воды были слишком дороги и имелись лишь в покоях Его Величества.
Магия в их мире уже почти совсем исчезла. С каждым поколением магов рождалось все меньше и меньше, а их сила и умения и вовсе мельчали. И потому каждый маг обязан был пройти регистрацию и после соответствующего обучения поступить на службу короне. А разные магические игрушки, амулеты и артефакты все реже и реже можно было приобрести простым смертным, да и стоили они бешеных денег, так что не каждому было по карману.
Наскоро ополоснувшись в холодной воде и накинув на влажное тело легкую ночную сорочку, Кьяра забралась в постель.
Поворочалась несколько минут, пытаясь найти удобное положение, и закрыла глаза, твердо намереваясь отдаться во власть сновидениям.
Но стоило молодой фрейлине смежить веки, как воспоминания накатили лавиной. Она словно заново вернулась в гостевые покои, снова почувствовала на своей коже прикосновение губ и ладоней незнакомого шиисса, даже запах его кожи, казалось, окутал девушку с ног до головы. Все чувства, что еще недавно притупились, вспыхнули снова и, выгнувшись дугой, Кьяра застонала. О спокойном сне не могло быть и речи.
Кровь бурлила, в ушах шумело, во рту пересохло, а тело желало разрядки. Вздохнув особенно громко, Кьяра подняла руки и погладила свою грудь сквозь тонкую ткань сорочки. Обхватила полушария ладонями, сминая их, перекатывая соски между пальцами.
— О, богиня… — тихий вздох сорвался с губ девушки, ее словно молнией пронзило от одного только прикосновения.