Солдаты находятся уже не более чем в десяти шагах от нас. Ещё немного и здесь, да ещё и в этой форме, мы окажемся трупами. Мысленно я считаю до пяти, а потом открываю огонь. Очередь бьёт первым двум натовцам прямо по лицам, выворачивая им мозги наружу. Третий, получив ранение в шею по касательной, успевает упасть за одну из колонн. Сзади снова возникает суматоха, люди пытаются спрятаться подальше от выстрелов. Я затаскиваю Жан-Пьера за колонну, поглядывая, высунется ли раненый американец. Но он уже не боеспособен. Зато его приятели с улицы снова открывают огонь вслепую по чёрным окнам.
С другой стороны, снося стальное ограждение, на площадку влетают БТР-70 и кустарно бронированный ЗИЛ. С башни в спину американцам начинает глухо стучать танковый пулемёт. Они в свою очередь перестают бить по больнице и ретируются в проход между корпусами. Наконец-то мы можем разогнуться. ЗИЛ, резко развернувшись буквально на пятачке, въезжает своим задом по лестнице прямо в рекреацию. Из кузова выскакивают двое бойцов Венгра.
– Сначала бабы и дети! – выкрикивает один. Люди устремляются в спасительный грузовик. Я хватаю парнишку-проводника и подталкиваю в кучу к остальным. В панике вместе с женщинами пытается пролезть какой-то мужик и без разговоров получает пулю в голову. Суматоха быстро стихает.
Завидев и узнав нас, боец, делает приветственный жест:
– Забрать?
– Да, мы сваливаем, – киваю я.
Какое-то шестое чувство заставляет меня посмотреть наверх. На больницу заходят два ударных беспилотника, которые до этого маячили над городом. Понимая, что произойдёт через секунду, я, не раздумывая, перекатываюсь к краю рекреации, сбивая с ног и увлекая за собой француза и чуть притормозив о ступени лестницы, падаю на первый этаж. Жан-Пьер падает на меня, по ощущениям, ломая мне пару рёбер.
Первая ракета вспарывает брюхо БТРу, скрывая его за огненной вспышкой. Вторая уходит под днище ЗИЛа и чуть подбрасывает его. Две другие отправляются прямо в черноту рекреации, детонируя где-то в чёрных коридорах и превращая весь второй этаж в пылающий ад.
Прижав к себе Жан-Пьера рукой, я закрываю глаза. Сверху сыплется бетонная крошка. Сознание постепенно покидает меня. Кто-то зовёт меня по имени. Передо мной маленькая девочка в светлом платье. Человек в военной форме кладёт ей руки на плечи и нежно говорит:
– Ну, всё, Верочка, нам пора.
* * *
6:42. Звенящая тишина. Я обнаруживаю себя идущей по развалинам первого этажа больницы. Рекреация сверху полностью уничтожена взрывом. Бетонные плиты раскрошены и покрыты копотью, из них словно рёбра торчит погнутая арматура. Догорает упавший с разрушенной лестницы ЗИЛ. Вокруг десятки разорванных тел: части рук и ног, вырванные из животов кишки, просто какие-то бесформенные куски мяса…