Она сказала, что покормит его и предупредила:
— Если не убью перед этим. Знал бы кто, как я на тебя сердита, Андрей.
— Я знаю, — вздохнул он. — Убивай, сестренка, так будет даже лучше.
— Ну нет! — зловеще протянула Катя. — Решил легко отделаться? Не выйдет, братик! Заварил кашу, теперь расхлебывай.
На этом телефонный разговор закончился. Подходило время другого, с глазу на глаз. И это был тот случай, когда брату и сестре было что сказать друг другу.
Глава восемнадцатая
Родная кровь
В детстве Андрей и Катя Разины были необычайно дружны, несмотря на приличную разницу в возрасте. Как старший, он придумывал игры и проказы, а сестричка была готова выполнять все, что требовал от нее брат. Это их объединяло. Андрею нравилось, что дома у него есть послушный товарищ по играм, а Катя была в восторге от его доверия.
Чего только они не вытворяли! Лепили из пластилина человеческие муляжи с кишками, сердцами и прочими органами внутри, а потом наполняли тела разведенной красной краской и оперировали. Устраивали клады с папиными монетками и мамиными бусинами. Сооружали из подручных средств дома, вездеходы из фонаря, радио, старенького вентилятора и настольной игры «За рулем», работавшей от батареек и производящей звук, очень похожий на гудение настоящего автомобильного двигателя.
Однажды, мастеря качели, они умудрились сломать дверную коробку, которой Кате разбило голову. В другой раз, прыгнув со шкафа мимо подушки, она вывихнула лодыжку. Примерно через месяц Андрей чуть не утопил ее в наполненной ванне, где проходили испытания самодельного водолазного костюма. Одним словом, им было что вспомнить. И про то, как Катя выгораживала старшего брата, и про то, как он отстаивал перед дворовыми друзьями ее право принимать участие в мальчишеских играх и забавах.
Когда Катя повзрослела, их отношения начали портиться. Андрей заметил, что товарищи стали чаще заходить к нему под разными предлогами, но при этом уделяли больше внимания сестре, которая обязательно крутилась на виду. Потом он услышал, как пацаны в школе обсуждают ее грудь и ноги, и испытал такой стыд, такой гнев и такое желание отгородиться от Кати, что их отношения никогда уже не были прежними. Наверное, так было правильно, иначе как бы Андрей перенес тот период, когда в ее жизни возникли ухажеры с букетами и вороватыми поцелуйчиками?
Отчуждение было болезненным. Андрея чувствовал себя так, словно от него отодрали половину его сущности… ну, треть, по крайней мере. Зато после этого стало легче. И ему, и Кате. Избавившись от детской привязанности друг к другу, они обрели свободу. Не осталось ревности и чувства соперничества. Исчезло, правда, былое доверие, но это была не такая уж большая плата за взросление.