Севастьян буркнул:
— А что тут соображать? Надо посылать Демьяна.
— Почему Демьяна? — недовольно нахмурился Василий.
— Да потому, что он был у татар в плену и его наверняка запомнили в лицо. Он выедет один, а в одного татары стрелять не станут, постараются взять живым. А взяв, угадают и отправят к Харалдаю.
— Ну, не знаю. Не очень мне это нравится, — поморщился Василий. — Хотя, с другой стороны, действительно, кроме Демьяна, на такое дело послать некого. Ладно... Дёмка! — крикнул Василий.
— Что, батя? — приблизился Демьян.
— Тебе одному придётся съездить к Харалдаю.
— Зачем?
— Скажешь, что мы просим его о переговорах.
— А допустят меня к нему?
— Допустят. Одёжа на тебе не военная. Меч тоже оставь тут, показывай, что с миром идёшь. Господь милостив — поможет. Только не суетись, а то подстрелят как куропатку.
— Я понял, батя.
— Ну, езжай. С Богом! — перекрестил Василий сына.
Демьян выехал из леса и сразу же был замечен татарским разъездом и окружён. Убедившись, что русский безоружен, его сопроводили к юрте Харалдая и после доклада ввели в юрту.
— Я — посланец князя Александра Липецкого, — сдержанно поклонился Демьян.
— Вижу, что посланец, — невозмутимо ответил Харалдай. — Ты один?
— Нет, не один.
— А где остальные? Или ты главный?
Демьян чуть замялся:
— Н-нет, не главный... А остальные в лесу.
— Так зови их. Говорить будем.
Вскоре перед Харалдаем предстали Василий Шумахов и Севастьян Хитрых.
— Вот что, боярин Василий, — начал Харалдай. — Не одобрил наш план разгрома Олега Воргольского Великий хан Телебуга. Более того, он ждёт меня в Сарае вместе с князем Александром.
— Князь Александр не давал мне полномочий вести такие переговоры, — покачал головой Шумахов. — Я ему передам твоё предложение, но не думаю, что он согласится добровольно идти на погибель. Князь Александр — воин и предпочтёт умереть в ратной схватке с врагами Отечества, чем сложить голову под топором вашего палача.
— Я буду его защищать! — вспыхнул Харалдай. — Я сам готов умереть, но не дать его в обиду!
— Невелика потеря для нас гибель татарского воеводы! — дерзко усмехнулся Василий. — А гибель князя Александра — беда и горе для княжества, липецкого народа и всего Черлёного Яра.
— Та-а-ак, ладно... — встал и прошёлся, разминая затёкшие ноги, Харалдай. — Похоже, ты, боярин Василий, не тот человек, который может решить наш с князем Александром вопрос. Ну ладно... Тургэн!
— Слушаю!
— Остаёшься за старшего, а я еду в гости к Александру Липецкому. Без меня никаких вылазок против Воргола не предпринимать. Берите что осталось в посаде и окрестных сёлах. Понял?