И про секс она тоже была права. Отчасти. Я действительно занимался сексом только ради удовлетворения физических потребностей. С другими. С теми, кого заказывал на одну ночь. Если так подумать, то, пожалуй, Настя уже давно побила все рекорды по длительности моих отношений с кем-либо. Обычно даже не всегда до второго раза доходило.
Она взорвалась прямо мне на губы — доведя меня до предельной степени возбуждения! Ее сок оказался настолько эротично-волнующим, что я больше не стал ждать! Поднялся на ноги, развернул ее к себе кругленькой попкой и вбил свой уже взрывающийся от эрекции член между ее горячих ягодиц! Положив ладонь на кожу у нее под пупком, подтянул к себе, чтобы мои толчки ощущались ею еще ярче и сильнее. Сокрушил ее ударами и шлепками, пока не наполнил ее до краев! Напоследок же, она окатила меня волной второго своего извержения.
В спальню внес ее на руках. Мне так захотелось. Настя после всего цеплялась за мою шею своей ручкой и упиралась губками мне в район груди, все еще тяжело дышала, после полученного наслаждения в моих руках. Для меня же это неожиданно стало самой приятной наградой за вечер. И браслет, который болтался у нее на запястье, в правду стал чем-то невероятно сексуальным. Его таковым сделали две маленькие детали — то, за что она его получила и то, что это был единственные подарок, который она захотела принять от меня. Что-то мне подсказывало, что ничего другого она не примет. Ровно как косметику, присланную мной, как и цветы, как и что-либо другое.
Мне что-то снилось. Приятное, что ли. Поначалу. Пока в сон не ворвалась какая-то ерунда про Густава. Мы с ним спорили из-за того, что он мне изменил. Во сне, разумеется. Я его застала с бабой, та ржала надо мной, я попыталась ее убить, а потом чем-то тяжелым приложить и самого Вагнера. Гонялась за ним весь остаток сна, но так и не догнала. Ух, как же он меня взбесил! Скорее всего, именно поэтому проснулась резко, неприятно, с волнующим ощущением, что забыла сделать что-то очень важное.
Проснулась и мгновенно осознала, где нахожусь и с кем. Мой любовник, отреагировав во сне на шевеление ненавистной Вагнер, интуитивно прижал меня к себе еще сильнее. Да уж. Это меня в пору бить чем-то тяжелым. В наказание за измену. С другой стороны — это не измена вовсе. Я же в разводе.
И все равно чувствую себя, будто бы изменила.
В голове всплыла картинка о том, что я вчера как раз писала Густаву ответ на его сообщения, когда пришел надоедливый этот… который спит сейчас за моей спиной.
Черт! Месячные!
Вот уж теперь не стала ждать, быстренько высвободилась из его объятий и… с удивлением обнаружила, что чиста. Похоже… все закончилось. Как это? Стресс? Переживания? Встряски половой жизни? Опять что-то непонятное. Еще с полминуты поприкидывав эту тему в голове так и этак, забрала из душа свой халат, завернулась в него и тихонечко устроилась в кресле. Мне надо было дописать сообщение. Срочно! Сердцем чувствовала, что нельзя больше откладывать. Разумеется, вчерашний Широковский бред на тему, что он никому меня не собирается отдавать — серьезно воспринимать не собиралась ни на секунду. Побалуется еще денек-другой и отвалит, без зазрения совести забыв о том, что болтал мне в этом номере.