Его водитель, раззадоренный настолько, насколько вряд ли способен корридский бык, покидает салон своего авто, всем своим видом (воинственно-ненавистным) и движениями (отрывистыми, готовыми к расправе), упираясь в крышу автомобиля своими огромными ладонями.
Мгновенье — и его лицо с короткой, почти армейской стрижкой, серыми глазами и немного неправильными, «неотесанными» чертами лица, возникает картинкой перед лицом памяти.
Суббота. Бар. Сигарета. «Вкус сезона»…
Черт побери, мы врезались в… как там называл его Джас? Людоеда, верно. Мы врезались в Людоеда!.. Причем того самого, с кем знакомство началось удачно, а кончилось не дай бог.
Но хуже всего не это. Хуже еще может быть, приходится признать. Ведь дело в том, что именно коротко стриженный сероглазый Людоед и смотрел на нас в пробке. Это его отвращение я видела!
Я застываю на своем кресле, ошарашенно глядя на Джаспера и его сжавшиеся, побелевшие тонкие губы. Я не знаю, что делать, и он, похоже, тем более — ситуация изменилась чересчур быстро. Нет возможности среагировать как подобает. Это полный аут.
А «медвежонок» тем временем, расправив свои широкие плечи, идет к нам — зеркало заднего вида даже не старается скрыть эту досадную очевидность.
В одной песне Джаспера говорилось: «Твой день удался, если строительный кран на тебя не брякнулся». И в этом, наверное, есть своя правда. Потому что если падение все-таки произошло, день вряд ли назовешь удачным… или если проскочить на красный все-таки не удалось.
Но в данный момент самым, наверное, красноречивым доказательством того, что вечер провален, является не полупрозрачный дымок из-под нашего капота и даже не четко очерченная вмятина на крыле «ягуара», а его хозяин. Его хозяин, который с лицом разгневанного гладиатора (да и с телом тоже) идет к нам на встречу. Ждет с нетерпением, когда хоть кто-то выйдет из салона. Готовится к расправе…
— Мать твою! — Джаспер громко чертыхается, ударив рукой по рулю и в очередной раз оглянувшись назад. — Ты видишь? Видишь, что наделала?
Его бледность, его нерешительность — все пропало. Осталось волнение, склеившееся в пеструю массу с уже знакомой мне злостью.
— Там разве сильно?.. — прикусив губу, негромко бормочу. — Мы вроде только задели…
Мужчина быстро и с отвратительной усмешкой мне кивает. И язвительно отвечает:
— Так ему и передам.
Это походит на плохо поставленный, с отвратительным сюжетом, зато чудесно отрепетированный спектакль. Декорации и персонажи продуманы просто чудесно, а их действия — тем более.
И утешающего в такой информации, конечно, мало.