— С возвращением, мой сыночек.
Дамирка, так по-детски закусив губу, тихонько всхлипывает. Сам обнимает меня очень явно, сжав ладошки в кулаки. Он стал выше, стал взрослее, умнее, сдержаннее, красивее… но внутри он все тот же малыш, нуждающийся в ласке и понимании. Особенно после таких поездок.
Эдвард слышит всхлип сына. Не отпуская дочек, он оборачивается к мальчику с многообещающей поддержкой во взгляде. Мы будем рядом, несмотря ни на что. И мы все переживем вместе.
— Дамирка, я так люблю тебя, я так рада, что ты тут, — шепчу ему, не отпуская от себя, — ты мне все расскажешь, мой хороший мальчик, но прежде всего помни: ты дома. Все будет хорошо.
Колокольчик ничего не отвечает. Но еще долго меня не отпускает.
…О том, что сестер у него будет двое, мы сказали Дамиру после отъезда Рональда и Розмари. Он долго старался понять, что именно мы имеем в виду, не доверяя, что во мне могут уместиться сразу двое малышей. Но отрицательной реакции, так или иначе, не было, мы зря переживали. Дамира больше заботил сам факт появления в доме нового члена семьи, нежели их количество. Ближе к концу моей беременности он даже стал разговаривать с малышками, прислушиваясь к их шевелениям. Ксай несколько раз успел тихонько запечатлеть подобные моменты заочного знакомства на смартфон. И я, и Дамирка на этих фотографиях выглядели более чем умиленными.
Первая встреча нашего старшего сына с младшими сестрами состоялась на третий день после их рождения, когда Эдвард привез нас из госпиталя. Возле двух колыбелек, с робким любопытством заглядывая в каждую из них по очереди, Дамирка присматривался к девочкам.
— Они маленькие…
— Они подрастут, солнышко. Мы все были такими маленькими сначала.
— Они… спят? И только?
— Скоро начнут просыпаться почаще, — утешаю я, улыбнувшись и потрепав его красивые черные волосы, — однажды вы будете играть целые дни напролет, поверь мне. Ты запомнил, как их зовут?
— Это Софина, — нерешительно указывая на одну из сестер, произносит Колокольчик, — а это — Элли. Правильно?
Мне не скрыть своего удивления. Дамир действительно запомнил кто есть кто — это начало большого пути, а такое успешное.
— Все правильно, любимый. Ты чудесный старший брат.
Дамирка рдеется, потупив глаза. А потом, надеясь спрятаться, меня обнимает.
— Я люблю тебя, мамочка. И маленьких я тоже люблю…
— Это абсолютно взаимно, мой котенок, можешь даже не сомневаться.
Эдвард говорил мне, после у них с Дамиром был разговор. Малыш не решался кое-что спросить у меня, но папе открылся, задав наиболее интересующие вопросы. Большинство из них было невинно-наивными, но волнующими детское сердечко. Ксай смог разогнать сомнения Дамирки, как умел это делать лишь он, и вселить в него веру в лучшее. Наше совместное времяпровождение, не глядя на постоянную заботу о новорожденных, тоже возымело свое влияние. Мы — семья. И никто в ней никого не забывает, в семье царит любовь и внимание. Дамир вносил свою лепту в воспитание младших членов семьи — с удовольствием гулял с нами по набережной, но уже с коляской, наблюдал за тем, как мы с Эдвардом ухаживаем за малышками, когда они стали подрастать, играл с сестрами, разговаривал… он к ним проникся, а они прониклись к нему. Первым словом Ангелины было «папа». Первым словом Софины — «Дами». Дамир.