— Изза, на твоем счету шесть миллионов, а своим отказом ты лишишь меня двенадцати. В случае такого неверного решения ты отдашь мне не только свои деньги, но и все остальное. Резиденция больше не будет твоим домом, а твои карточки останутся раз и навсегда пусты.
Я поджимаю дрожащие губы. Я наконец-таки полностью отворачиваюсь от него. И никто не пытается остановить.
— Все равно нет, — едва слышно выдыхаю, сморгнув несвоевременную соленую влагу. Подушка куда жестче, чем казалось. А швы болят… обезболивающее не действует.
— До четверга, — отказываясь внимать тому, что говорю, произносит Рональд. Я слышу, как встает, слышу, как его туфли соприкасаются с полом, слышу, как открывает дверь.
Ее хлопок и заставляет меня впиться в подушку зубами, чтобы никто не услышал воя…
Непозволительно.
* * *
— Белла? — он удивлен. Ну конечно же, конечно удивлен. Во-первых, сейчас пять утра. Во-вторых, на улице еще недостаточно светло, чтобы разглядеть меня. А в-третьих, тот факт, что в среду утром, тем более после неявки на выходные, я стою перед ним в тонком чужом пальто, под которым лишь пижама, добивает. Подсказывает, что все же это — вымысел. Яркий сон, например.
Но я не сон. И мне чертовски, чертовски холодно.
— Можно войти? — не дав полноценного ответа и даже не поздоровавшись, тихонько спрашиваю. Смотрю на его сонное, нахмуренное лицо с отпечатком подушки слева и волосы, собранные в хвост на затылке. Смотрю и понимаю, что они потускнели с момента нашей последней встречи.
— Ты одна? — Джаспер все еще загораживает проход, все еще не верит. Не может проснуться.
Его напряженный взгляд, прочесывая территорию перед крыльцом, а потом и дальше — перед домом, подъездом к нему, полем, за которым виднеется асфальтированная дорога, — явно кого-то высматривает. Неужели Роз так напугала его в прошлый раз?
— Да… Джас, пожалуйста…
Поджав губы, мужчина все же нехотя, но отходит. Кивает мне на дверь.
С неимоверным удовольствием оказываюсь внутри, где тепло, светло и нет ни намека на ветер, за пятнадцать минут ходьбы через поле изрядно потрепавшего мои волосы. Я права, это дом. Это мой дом. И я ни за что, никогда не откажусь добровольно его покинуть.
— Это так срочно, да? — недовольно спрашивает Хейл, складывая руки на груди и опираясь плечом на стену напротив входной двери. — Ты не могла подождать хотя бы до десяти?
После его слов я чувствую себя неуютно. Энтузиазм, всколыхнувшийся вместе с приходом сюда, на долю секунды вздрагивает.
— Извини…
— Что уж, — он закатывает глаза на мою неумелую реплику, обходя меня и поворачивая в замке ключ, — теперь я просто обязан тебя выслушать.