– Гордон. – Она впилась взглядом в Бэтмена. – Ты показал ему способ заблокировать мой сигнал. – Затем она пожала плечами и посмотрела на часы. – Все равно. Он купил Готэму одиннадцать минут. – Она крикнула охраннику. – Подготовьте конвой. Мы должны обезопасить бомбу, пока она не взорвется.
Ядро уже хорошо охранялось, но зачем рисковать? Она не собиралась давать Гордону и Фоксу возможность в последнюю минуту совершить какой-нибудь подвиг технического мастерства. Бомба была необходима, чтобы исполнить ее предназначение.
Сделав последний поворот лезвием, она вскочила на ноги. Бэйн поднялся на ноги. Сипло дыша через маску, он выхватил ружье у ближайшего наемника и прицелился в Бэтмена.
Но Талия остановила его.
– Не сейчас, – сказала она. – Я хочу, чтобы он почувствовал жар. – Ее голос источал яд, когда она в последний раз встретилась взглядом с Темным рыцарем. Она хотела насладиться этим моментом. – Почувствуй огонь двенадцати миллионов душ, которых ты не смог спасти.
Внезапно стон вырвался из-под поврежденной маски Бэйна. Вся видимая часть его лица была искажена болью. Независимо от того, каким стойким он стремился выглядеть, она знала, как сильно он страдает. Поэтому ей потребовалось время, чтобы аккуратно подключить трубки. Он расслабился, когда снова начал поступать успокаивающий газ и в некоторой степени уменьшил его мучения. Это было самое малое, что она могла сделать после всего, что он пережил для нее.
– До свидания, друг мой, – тихо сказала она.
Бэйн кивнул ей в ответ. Они оба знали, что никогда больше не увидятся – не в этой жизни. Скоро огонь поглотит их всех, как они и планировали. Месть была всем, ради чего они жили.
Она развернулась и, в окружении своих охранников, вышла из вестибюля на холод. Три тумблера ожидали ее. Она села в главный, устраиваясь рядом с водителем. Транспортные средства поехали в колонне.
Бои все еще заполняли улицы, но это было просто второстепенным шоу. Сражение за бомбу было единственным, имевшим значение. Пушки тумблеров расчистили путь сквозь продолжающийся бой, уничтожив как полицейских, так и осужденных. Взрывы сотрясали улицу. Обезумевшие мужчины и женщины забрались в укрытие.
За исключением одного человека.
Окровавленный, но все еще стоящий на ногах, хотя его голубая форма явно была сильно изношена, Фоули держал оборону. Талия узнала заместителя Гордона, поднявшего пистолет и открывшего огонь по едущим ему навстречу тумблерам. Это было тщетное усилие, но смелое. Его преданность долгу заслуживала похвалы.
«Очень хорошо, – подумала она. –