– Тогда ложись вон туда, – махнул Сэнсэй рукой на высокую стопку матов в углу комнаты. – Дверь я прикрою, чтобы шум из зала тебе не мешал. Только сильно не калечься, достаточно будет маленькой свежей царапинки в оговоренном месте…
– Сделаю надрез на левом предплечье, – предложил я. – Я говорил, у меня там здоровенный тесак в Инвентаре – им и сделаю. А вы тут зафиксируйте, что я не жульничаю…
– Сниму весь процесс на смартфон, – усмехнулся Владимир Александрович. – Даже на два, для верности!
* * *
– Простите, Сэнсэй, – пробормотал я, сползая с мата. – Не могу уснуть…
– У тебя есть еще семь минут, – напомнил Владимир Александрович.
– Не, бесполезно, – обреченно мотнул головой я. – Сна ни в одном глазу.
По ходу, провалился и план Б, моя последняя надежда – что от страха опростоволоситься перед Сэнсэем что-нибудь в моем организме чудесным образом мобилизуется, и дар Проснувшегося вернется наяву – как тогда в квартире Миюки или в самолете. Но по заказу оно, очевидно, не работало.
– Ну, нет так нет, – развел руками мой собеседник – как мне показалось, даже с некотором облегчением. – Попробуем тогда в другой раз.
– Когда вы возвращаетесь? – поинтересовался я убитым голосом.
– Через полторы недели. Там у них не просто турнир, будет целый цикл семинаров, Ханси[7] прилетит…
– Ясно, – вздохнул я.
– Не закисай, – попытался ободрить меня Сэнсэй. – И не теряй пока времени. Можешь потихонечку начинать тренироваться… Ну, не форсируя, конечно… И знаешь… Заскочи все-таки при случае во врачебно-физкультурный диспансер – или как они там теперь называются после очередного переименования… Возьми допуск. Можешь и эти свои японские бумажки им показать… А может, и не нужно показывать, пусть оценят твое состояние непредвзято…
– А в психушку они меня непредвзято не закроют? – буркнул я, принимая из рук Владимира Александровича пачку больничных документов.
– Не должны, по идее… Ну, хорошо – дождись моего возвращения. Вместе сходим к этим коновалам.
– Да, лучше уж дождусь…
– Подбросить тебя до дома? – предложил напоследок Сэнсэй. – Мне, в принципе, по пути.
– Нет, спасибо, – потупившись, отказался я. – Удачно вам слетать.
– А тебе счастливо оставаться, – улыбнулся Владимир Александрович.
На этом мы и простились.
— Он все-таки летит в Тунис на этот чертов турнир? — я все еще стоял у двери тренерской, потеряно глядя вслед только что покинувшему зал Сэнсэю, когда, отпустив своих подопечных в раздевалку, сзади ко мне с вопросом подошел Пашка Иванов.
— Летит, — не оборачиваясь, ответил я. — А почему «все-таки»? — слегка нахмурившись, уточнил затем. – Он же вроде еще с весны собирался – как только стало известно, что там будет Ханси.