Зловоние мошенничества заполняет мои легкие. Самое последнее из того, что я хотел бы, — это передать номер своей кредитной карточки какому-то подозрительному сутенеру из «Эскорта в неотложных случаях» на другом конце города. Мне не хотелось даже говорить ему свое имя! Но, учитывая его тон в сочетании с моим подозрительным характером, у меня была причина предположить, что любое колебание с моей стороны будет расценено как выражение недоверия и он воспользуется возможностью сказать мне: «Я говорил тебе это, да-а» — или что-то в этом роде и послать какую-нибудь страшную тощую кошелку-трансвестита на съемку. Фиг с ним, подумал я.
Моя кредитная карта уже давно была за пределами лимита, так что осведомленность о моем номере мало что значила. У них не больше шансов попытаться воспользоваться ей, чем у меня в течение последнего года. Но дело приняло неожиданно неприятный оборот, когда я продиктовал ему свое имя по буквам.
— Мать твою.
Мои знания patois[129] местного гетто значительно сократились за последние десять лет, но даже с такой притупленной чувствительностью, как у меня, можно было понять, что это звучит как-то нехорошо.
— Мм-м, появилась какая-то проблема?
— Ты чертовски прав, есть проблема. Из-за тебя меня уволили!
— О чем вы, черт возьми, говорите?
— Это тот же Джейсон Галлавэй, у которого член застрял в чем-то, а он взбесился, когда этот член почернел?
Остатки спокойствия, наличествовавшие у меня еще в начале этого разговора, вышли в дверь, хлопнув ею напоследок и ввергнув меня в состояние шока.
Действительно ли он сейчас сказал то, что он сказал, или это мое каким-то образом расколотое восприятие, взбунтовавшееся подсознание, стремящееся к распаду? И если он сказал это, то как, черт возьми, мне ему ответить? Сказать «да» и признаться в совершении достойной сожаления одной из глупейших ошибок XXI века, связанной со своими собственными половыми органами, и, очевидно, вызвавшей гнев Неизвестного Сутенера in extremis?[130]
Но попытка отрицания будет выглядеть по-идиотски… заставить кого-то поверить, что в Сан-Франциско есть еще какой-то Джейсон Галлавэй с таким же самым написанием имени и фамилии. Нет. Я был обречен.
— У-мм… да?
— Это Джером, мать твою. Из справочной службы. Работал на твоего доктора.
— О, черт!
— О, черт. Эго верно. Мать твою! Помнишь, ужин с фондю! Так ты помог мне вылететь с работы из-за него! А я даже не знаю, что это такое! Ты знаешь?
— Ну, я думаю, это шведское…
— Шведское!
— Ну да, и можно сделать его из шоколада или сыра и…
— Слушай, заткнись! Фондю. Мне ради той работы пришлось закончить мудацкий профессиональный колледж