«И русская угроза исчезнет сама собой, – подумал Райан, снова не произнося вслух, – ведь Америка это самый большой плавильный котел, у нас есть опыт переваривания самых разных наций! Кто сейчас помнит, что Айк Эйзенхауэр имел когда-то немецкие корни? Наша культура, наши ценности, наши идеалы свободного мира сделают то, чего не сумел добиться Гитлер с его зондеркомандами и газовыми камерами. Чтобы уничтожить народ, вовсе не обязательно его истреблять – дешевле и гуманнее обесценить, высмеять, стереть и разрушить то, что связывает отдельные свободные личности в общность, именуемую “нацией”, или как у русских вошло в моду, “этнос”. Ну а с людьми россыпью уже не проблема разобраться индивидуально – кто может принести пользу, тех принять в свои ряды, ну а прочих вышвырнуть вон – причем так, что они винить будут сами себя, что “лузеры”, неудачники! Упорствующих, конечно, придется ликвидировать физически, но, во-первых, таковых будет меньшинство, а во-вторых, это можно сделать руками их же бывших соотечественников, ну а нам после явиться в белом, чтобы навести порядок».
– На вашем месте, мистер Сталин, я бы согласился, – продолжил Райан, – такие предложения не делаются дважды. Тем более, если я прав в своем смелом предположении (быстрый взгляд на зеркало), то вы знаете, к чему приведет история. И подумайте над тем, что я вам сказал – своими силами вы изменить ее не сможете, лишь оттянете конец.
«А мы умеем ждать, – подумал Райан, – десять лет, двадцать, тридцать, хоть полвека, вряд ли больше, судя по Китаю. Сколько нужно русским “мэйбаням” чтобы осознать свои интересы? Вот только тогда условия нашего партнерства будут совсем другие! Ничего личного – просто мы никак не можем терпеть само существование неподконтрольной нам силы, которая даже теоретически может стать для нас опасной».
– Мне было интересно вас слушать, мистер Райан, – изрек русский Вождь, – но вы сделали ошибку в рассуждениях. Непростительную ошибку – ведь эта мысль уже была нами озвучена, она не являлась секретной. Вы считаете нас азиатами – а мы не Восток, как и не Запад, мы – Север. Имеющий некоторое сходство и с Западом, и с Востоком – но не более того. И фантастика ваша, при том что некоторые моменты вы угадали, в целом не более чем фантазия. У вас есть еще что-либо мне сказать – или это все?
Когда за американцем закрылась дверь, Сталин усмехнулся в усы. Противник умный, опасный – но так раскрылся!
А что до гостей из будущего… Они принесли в это время очень полезную вещь. Формальный, понятийный аппарат – для того, что у нас ощущалось (и то не всегда) на интуитивном уровне.